Анатолий Отян - Редкая монета

— Пап, кончай ты об этих похоронах. Думаешь, мне приятно о них слушать?

— Смерть, сын, дело житейское, ты это поймёшь позже, когда тебе будет столько, сколько нам с мамой. И сколько тебе нужно? — без всякого перехода спросил отец.

— Что, лет? — не понял Леонид.

— Денег, — засмеялся отец.

— Ты всегда так каламбуришь, что тебя сразу и не поймёшь. Две тысячи.

Отец молча встал и пошёл в спальню. Его не было минут десять, потому что достать деньги из тайника было не просто. Отец соорудил в нижнем ящике шкафа вторую стеночку, мудрёно выдвигающуюся и за неё прятал деньги. Он уже много раз показывал своим детям, где лежат деньги.

— А то умрём мы с матерью, вы продадите шкаф вместе с деньгами и похоронить нас не будет за что.

Лёня, как и большинство детей, понимал, что когда-то это должно случиться, но представить себе не мог, что родителей не будет, и каждый раз говорил отцу, что такими разговорами он морочит голову себе и другим, имея в данном случае себя. Мать обладала большим тактом и никогда не говорила детям о своей смерти. С отцом они иногда говорили об этом, но только вскользь.

Наконец, отец вышел и положил деньги на журнальный столик.

— Здесь две тысячи, пересчитай.

— Ну что ты вечно с этим пересчётом. Я знаю, что ты не собираешься меня дурить.

— Не в этом дело. Я могу ошибиться, а деньги счёт любят.

Леонид пересчитал деньги, положил их в карман.

— Папа, я тебе их скоро отдам.

— Я, сын, не требую немедленной отдачи, можешь сразу и не отдавать, отдашь нам потом, когда нас не станет. Это деньги целевые.

— Опять ты, папа, за своё.

— Ну хорошо, не буду. Могу я поинтересоваться, если это не секрет, зачем тебе деньги?

— Какой секрет? Я хочу поехать в турпоездку по Японии, а путёвка дорогая.

— Мне пришлось воевать против японцев ещё в тридцать девятом на Халхин-Голе. Живых японцев я видел пленных, зато мёртвых…

— Хватит о японцах, Боря. Я ними сыта по горло ещё сорок лет тому. И Лёне оно не нужно, — вмешалась мать.

— Не дашь вечно слова сказать, не я же начал, — обиделся отец.

— Я пошёл домой, не ругайтесь.

В пятницу, после того как Млынарь разогнал все свои механизмы, он заглянул в кабинет Титоренко, но там были люди. Леонид Борисович кивнул головой, что заходи, и продолжал разговаривать с механиком участка механизации. Млынарь нервничал и сидел как на иголках, поглядывая на часы. Ему назначили встречу на базе сельхозтехники, и он не имел права опаздывать. Титоренко уловил нетерпение Млынаря.

— Василий, я сейчас заканчиваю…

Когда кабинет освободился, Млынарь достал монету, положил на стол и сказал, что он сейчас убегает, а после обеда зайдёт. Титоренко за ним закрыл изнутри дверь на ключ, достал из своего письменно стола лупу, которой часто пользовался, и стал рассматривать монету. Всё совпадало с рассказом Польского. Но не подделка ли это? Покачал ладонью с монетой — тяжёлая. Положил в ладонь два пятака, никакого сравнения по весу. Решил, что настоящая и удовлетворённо положил в карман.

После обеда отдал Млынарю деньги и тот также молча положил их в карман, не считая.

К концу дня зашёл Анатолий Фёдорович.

— Здравствуй, Леонид Борисович.

— Пламенный привет советским профсоюзам!

— С тебя бутылка.

— Прямо сейчас?

— Можно и сейчас, ты включён в состав группы для поездки в Японию.

— Спасибо, по такому поводу можно.

Титоренко открыл ключом стоявший в углу самодельный шкаф, называемый сейфом, достал начатую бутылку коньяка, плитку шоколада и два стакана. Налил один стакан до краёв, а себе остаток, грамм пятьдесят.

— Нет, надо поровну!

— Мне ещё сегодня надо идти по делу, — соврал Титоренко и они выпили.

Анатолий Фёдорович поднёс стакан к своим всегда лоснящимся губам и стал медленно пить коньяк, явно получая удовольствие.

— Ты знаешь, Анатолий, я всегда любуюсь, глядя как ты пьёшь. Тебе можно позавидовать. Другие пьют, морщатся, кривятся, а у тебя она льётся в рот, как сок, приятно смотреть.

— Угощай меня каждый день и любуйся.

— По приезду из Японии угощу.

— Запомним. Слушай анекдот.

Анекдотов Анатолий знал невероятное количество. Рассказывал их с таким артистизмом, что ему мог позавидовать даже Никулин. Даже если анекдот был старый, всё равно все смеялись.

Млынарь, отдав монету и получив деньги, облегчённо вздохнул.

Платиновые кружочки не давали ему спокойно жить. С одной стороны, они, как говорится, есть не просили, с другой, не выходили из его сознания. То ему покажется, что кто-то чужой бродил у берега и похитил банку с монетами, и Василий вставал ночью и шёл проверять свой тайник. Жена, проснувшись, спрашивала где он так долго был и почему от него пахнет озером. Он отговаривался, что захотел окунуться, на что она ему выговаривала о том, что после озера нужно принимать душ. Частенько Василий думал, как от них избавиться. Но не просто так, хотя это и сделать не очень сложно, а каким-то образом продать монеты за хорошую цену, не подвергая себя подозрениям и опасности. Вот приедет Титоренко из Японии, и Василий узнает их настоящую стоимость. Млынарь доверял Леониду Борисовичу, но знал он и другое. Люди проверяются не в беде, как говорят многие, а в благополучии. Человек может поделиться последним куском хлеба и не позарится на твою пятёрку или десятку, но если это будут тысячи, они могут сломать порядочность и честность. Ведь он сам пошёл на…