сёстры Чан-Нют - Черный порошок мастера Ху

Встреча была неофициальной, а потому на мандарине был удобный халат из шелка-сырца с вытканными на нем свернувшимися драконами с четырьмя когтями на лапах. Полагающийся ему по чину головной убор, украшенный ястребиными крылышками, тяжелый и торжественный, на этот раз не покрывал его угольно-черные волосы, которые были просто свернуты под повязкой. Глядя на него в таком виде, трудно было представить, что вот уже год, как он вершит суд в небольшой прибрежной провинции. Большой оригинал в одежде, ученый Динь надел, по своему обыкновению, ярко-желтую куртку, подчеркивавшую резкие черты его всегда чуть насмешливого лица. Сю-Тунь же, чтобы не попасть впросак, надел свое парадное одеяние из переливающейся ткани, расшитое золотыми нитями. Газовый пояс карминно-желтых тонов дополнял этот изысканный наряд, ворот которого не гнулся из-за тысячи украшавших его бусинок.

Почувствовав, что атмосфера стала более непринужденной, мандарин Тан подвернул под себя левую ногу и сел на нее. Глядя на него, Сю-Тунь попытался последовать его примеру, но ему не хватило гибкости, и он был вынужден отказаться от этой затеи. Чтобы скрыть замешательство, гость вновь заговорил:

— В устройстве вашего сада сквозит острое чувство гармонии: камни причудливой формы, расставленные среди этих миниатюрных сосен, восхитительным образом воспроизводят природу Севера, а ручеек, бегущий вдоль извилистой дорожки, задает ритм всей композиции.

Мандарин скромно улыбнулся, однако комплимент был ему явно приятен. Сверкнув глазами, он поклонился:

— Эта композиция создана в определенной степени благодаря моему другу, ученому Диню, утонченность которого не нуждается в доказательствах.

Умолкнув, они предались созерцанию волнистых изгибов дорожки, в нескольких местах пересекавшей ручей, где плавали золотые рыбки, хвостами и плавниками напоминавшие чашечки невиданных подводных цветов. Солнечные лучи, скользя по блестящим черепицам мостика, там внизу, вырисовывали изящные тени на листьях бамбука.

— У нас при устройстве садов предпочтение отдается симметрии, чего вы здесь, на Востоке, как раз стараетесь избегать с присущим вам искусством воспроизводить изогнутые линии, созданные самой природой, — продолжил Сю-Тунь, поглаживая свою невыносимо рыжую бородку.

— Именно так, — согласился ученый Динь, которому нравились точные сравнения и разумные суждения чужестранца. — Мы считаем, что сад должен сливаться со вселенной, гармонично вписываясь в окружающую природу.

Сю-Тунь наклонил изящную голову, венчавшую длинное, худое туловище. Крайняя бледность лица выдавала в нем аскета. Рот с тонкими губами казался несовместимым с изысканными яствами. Острый нос не был создан для вдыхания тонких ароматов. Чистая, словно светящаяся кожа покрывала легкой, слабо натянутой вуалью изящные скулы и впалые щеки. Глаза невиданного, почти шокирующего голубого цвета, огромные и прозрачные, как два аквамарина, внимательно смотрели из-под морщинистых век, окаймленных светло-рыжими ресницами.

Мандарин Тан, который попивал, смакуя, черный чай под названием «Журавлиный утес», предоставив своим сотрапезникам рассуждать об устройстве садов, наслаждался окружавшим их безмятежным покоем.

Вдруг этот покой нарушил человек в форменной одежде, взбежавший через две ступеньки по лестнице к беседке. На лбу его, под волосами с густой проседью, сверкали капельки пота.

— Мандарин Тан, — выдохнул он, едва переводя дыхание, — я принес вам известие о кораблекрушении, случившемся в устье реки, там, где она впадает в бухту Дракона.

И он три раза поклонился, почтительно сложив руки.

Мандарин подошел к нему.

— Начальник полиции Ки, отвечайте: есть ли жертвы?

— К невероятному счастью, погибших только двое. Староста деревни, расположенной неподалеку от места кораблекрушения, поднял тревогу сегодня утром. В ожидании подмоги из города он приютил экипаж у себя в деревушке. На заре я уже направил туда отряд, но подумал, что вы тоже захотите осмотреть место происшествия.

— При каких обстоятельствах произошло кораблекрушение? — спросил судья.

Господин Ки стоял перед тремя мужчинами, скрестив руки.

— Торговая джонка была зажата в устье реки лодками с неизвестными нападавшими, которые продержали ее там до отлива. А когда вода стала уходить, джонка напоролась…

— …на колья с железными остриями, — договорил за него мандарин Тан, и глаза его замерцали странным огоньком.