Андрей Ветер - Я, оперуполномоченный

Пострадавшего звали Вагир Касумович Аббасов. Виктор почти сразу вспомнил его. Аббасов принадлежал к ленкоранской [16]группировке, среди своих был известен под кличкой «Бомба», торговал наркотиками, имел две судимости и прочее, прочее…

– Бомба… – со злобной усталостью прошептал Смеляков. – Какого хрена ты свалился на мою голову именно сегодня?

Несколько минут назад бившийся в окно холодный ветер с липким снегом казался Виктору мелочью, недостойной внимания, потому что ему – Виктору – предстояла долгожданная встреча с Верой. Но теперь тот же самый снег вызвал прилив чуть ли не бешенства, потому что сквозь него надо было прорываться не ради того, чтобы увидеть нежные женские глаза, а чтобы допрашивать ненавистного Бомбу…

Аббасов, мужчина тридцати лет, среднего роста, крепкого сложения, был бледен, медленно шевелил пересохшими губами, но сразу стал утверждать, что никто на него не нападал и ножом не бил.

– Никто меня не бил… Я сам упал… Не было никакого ножа…

– Вагир, какой смысл отказываться от очевидного? – Смеляков понемногу раздражался. – В медицинском заключении написано чёрным по белому, что у тебя проникающее ножевое ранение в области живота.

– Откуда мне знать, зачем так написали? Никто не дрался! Почему надо драться? Никто меня не бил…

– Откуда же у тебя порез?

– Упал я…

– На нож? – с трудом подавляя раздражение, угрюмо ухмыльнулся Виктор. Ему уже изрядно надоело упорство Аббасова.

– Нет, гражданин начальник, не на нож… На шампур!

– На шампур? – Смеляков взъерепенился. – Ты меня за полного идиота принимаешь, что ли?

– Зачем за идиота? Я правду говорю. Вышел из «Ингу-ри», пьяный немного был, не устоял на ногах и упал в сугроб. – Раненый даже легонько взмахнул руками, желая показать, как он поскользнулся, но тут же лицо его перекосилось от боли, и он бессильно упал на подушку.

– Вот что, Бомба, – Виктор поднялся со стула, – кончай валять дурака… Хочешь, я сам расскажу тебе, как всё произошло? Ты спихнул кому-то наркоту возле «Ингури», но клиент твой решил не платить тебе и пырнул тебя ножом. Разве не так?

– Гражданин начальник, никто меня не бил. Мамой клянусь.

– Сукин ты сын, Бомба, раз смеешь матерью клясться! – Виктор порывисто нагнулся к Аббасову, и слюна с его губ мелко осыпала лицо азербайджанца. – Мразь ты вонючая!

– Зачем ругаться, гражданин начальник?

– Ладно. – Смеляков распрямился и устало потёр глаза рукой. – Не хочешь говорить правду, я настаивать не буду. Пусть будет шампур… Если хочешь правду, то мне на вас на всех наплевать! Да пусть вы друг друга до последнего человека перережете, я только радоваться буду, мать вашу!.. Но у меня, Бомба, тоже есть проблемы, которые мне надо решать. И эти проблемы называются словом «раскрываемость», поэтому мне от тебя так или иначе нужно объяснение. Если хочешь, то пиши, что упал сам. Пиши, что напоролся на шампур. Пиши какую угодно чушь, но мне от тебя нужно объяснение. Вот тебе бланк, завтра я заеду и заберу твоё объяснение. Понял?

– Конечно, гражданин начальник. Я всё сделаю. – Аббасов выпучил глаза, стараясь придать лицу убедительное выражение.

Выйдя из палаты, Виктор снял выданный ему белый халат и вернул его медицинской сестре, дежурившей в коридоре. Машинально посмотрев на часы, он отметил время. «Битый час на него потратил, а всё впустую. Завтра откручу ему яйца, если он не напишет объяснение…»

Но утром Аббасова в палате не оказалось. Никто из врачей не мог объяснить, куда он подевался.

– Тут он был. Перевязку ему минут тридцать назад делали…

– Но теперь-то его нет! – ругался Смеляков. – Сбежал он, что ли?

– Сбежал? – испугалась сестра и бросилась проверять вещи Аббасова.

– Ну?

– Вещей нет… Господи, как же так? Он и впрямь удрал!

– Вот уголовная морда! Ну что за тварь! Лишь бы с милицией не иметь дела! – Смеляков яростно саданул кулаком по стене.

Испуганная медсестра бросилась к заведующему отделением. Стук её каблучков эхом расплылся по гулкому коридору.

Виктор яростно потёр лицо ладонями. Его одолевал сон, глаза слипались.

– Вот сучье вымя! – Смеляков всё ещё топтался на месте, стоя посреди коридора, не в силах смириться с тем, что Бомба исчез. «Надо что-то делать. Надо искать какой-то выход», – судорожно размышлял он. Смириться с исчезновением Аббасова он не мог.

Час спустя Виктор появился на Черёмушкинском рынке в надежде встретиться с главой ленкоранской группировки, известным под кличкой «Чича». Он нашёл его в компании нескольких азербайджанцев. Они курили, притопывая ногами из-за холода, и весело смеялись, окутанные клубами пара. Поймав взгляд Чичи, Виктор поманил азербайджанца пальцем. Ленкоранец что-то сказал своим собеседникам, они замолчали и быстро разошлись в разные стороны, шумно переступая через сугробы.