Мэри Стюарт - Огонь в ночи

Задыхаясь я сказала: «Верность…»

«Он отверженный. Вы должны быть верны всем остальным, нормальным обычным людям, которые хотят, чтобы его изолировали ради их безопасности».

«Ну, так почему вы не арестовываете его, если так уверены?»

«Я говорил. Не могу сделать и шага без доказательств. Жду информации из Лондона и еще… есть Роберта».

«Почему вы оставили меня с ней, если так уверены, что я прикрываю убийцу?» – закричала я.

«Потому что довольно хорошо знаю людей, и знаю, что, когда наступит нужный момент, развязка, вы поступите правильно, несмотря на свои… верности».

«Вы имеете в виду, что мной управляют инстинкты, – горько сказала я. – Если бы вы были вчера вечером в комнате отдыха, услышали бы, как я много и красиво говорю о принципах, но сейчас… – Я встала. – Кто-нибудь когда-нибудь говорил вам, что для женщин люди значат больше, чем принципы? Я женщина, инспектор Маккензи».

Он поднялся и его глаза спокойно встретили мой взгляд. «Геза Макре тоже была женщиной».

При этих словах я сверкнула на него глазами. «Не знаю, что это вы читаете мне проповеди о верности! Даже если я все же и догадалась, кто убийца, это только догадка! Как, по-вашему, я смогла бы помочь поймать его? Я сказала все…»

«Нет. – Его голос был мягким, но заставил меня замолчать. – Я все еще не верю вам. И если факт, какой бы он ни был, который вы скрываете, мог бы служить уликой… Тогда я должен предупредить…»

«Уликой? У меня нет улик! Клянусь, нет! И если бы она была у меня… О, Боже мой, нужно время, чтобы подумать…» – сказала я потрясенно и почти выбежала из комнаты.

В холле, наверно, были люди, но я их не видела. Как слепая, я бесцельно направилась в стеклянный подъезд, на свежий воздух и свободу долины. Но в дверях я столкнулась лицом к лицу с Даугалом Макре. Он мрачно приветствовал меня: «Доброе утро, хозяйка. Прекрасное утро для этого, несмотря на то, что небольшой туман надвигается с залива. Хотите сейчас пойти?»

«Пойти?» – я бестолково посмотрела на него.

«Сегодня я обещал взять вас на рыбалку, хозяйка. Вы разве забыли?»

«На рыбалку? О… – Я начала смеяться, а затем извинилась: – Простите. Но кажется странным думать о рыбалке после… после всего этого».

«Конечно. Но вы не можете просто сидеть и ждать, что случится, хозяйка. Лучше побыть на свежем воздухе, порыбачить на реке Камасунари и выбросить все из головы. Отлично это знаю».

«Да, думаю, знаете… Хорошо, мистер Макре, я приду. Через пять минут».

Спустя сорок пять минут я стояла в вереске, где река Камасунари вытекает из озера, и думала, что Даугал прав.

Туман, который покрывал долину рано утром, поднялся и ушел, откатился, лег длинной вуалью пара на нижние склоны Блейвена и Сгар на Стри. Ант Срон почти исчез в этом саване. У его основания озеро мерцало бледным светом и сливалось с туманом в движущуюся опаловую мглу. Марско исчез. Куиллин отдалился за тем же невидимым покровом, но прямо над головой небо было голубым и чистым, и солнце ярко сияло. Река, вытекая из озера большим скользящим веером серебра, сужалась там, где мы стояли, в узкий канал, шумела и сверкала среди валунов, которые превращали ее воды в пену или выставляли свои бока, в точности похожие на спины прыгающих лососей. Близко к берегу, в маленьких заводях, спотыкались и качались горы пены на воде, коричневой, как пиво. Запах сухого вереска и торфяной воды, крепкой и свежей, разбавлялся острым ароматом болотного мирта.

Даугал был хорошим инструктором. Вскоре он показал, как собирать взятую напрокат удочку, закреплять катушку и насаживать муху, а затем, с бесконечным терпением, начал учить меня забрасывать леску. Мы не сказали ни слова о чем-нибудь, кроме того, чем занимались, и даже об этом говорили мало. Очень быстро, к моему удивлению, я поняла, что трудное дело, которое я пыталась освоить, действительно так затягивает, что прошлое блекнет, будущее отходит на задний план и весь мир сужается до раскинувшейся, мерцающей воды и мухи на крючке. Вечное время и вечный голос воды гипнотизировали, отель с его обитателями и проблемами казался далеким и несущественным. И даже если моя собственная проблема не отошла на задний план вместе со всеми другими, она, так страстно я отказывалась думать о ней, немного ослабила хватку.

Даугал запасся удочкой и для себя, но сначала не пользовался ею. Сидел на берегу, курил и наблюдал за мной. Временами он вставал и показывал, как надо забрасывать. Конечно же, я ничего не поймала. У меня даже не было ничего похожего на клев. Но так сильно подействовали спокойствие и вечность местности, что когда наконец Даугал начал разворачивать бутерброды, я могла думать и говорить достаточно спокойно.