Мэри Стюарт - Это странное волшебство

«Бедная Люси. А потом я был с тобой так суров. Кто-нибудь знает, где ты?»

Небрежный вопрос, но для меня он прозвучал, как сирена пожарной сигнализации. Я даже не сразу ответила. «Миранда была дома. Я ей сказала, что ухожу».

«В эллинг?»

«Нет. Я же этого не знала сама, правда?»

Он не ответил. Я совершенно не представляла, как на него подействовали все мои усилия. Прохладный, но достаточно приятный тон и холодная чувственность ничего не говорили о его мыслях и планах. С этим типом так просто не разберешься. Но поверил он в мою невинность или нет, я поняла, что никакие слова и действия моей судьбы не изменят. Единственное мое оружие – знание того, что Спиро жив, Годфри можно обвинить в убийстве Янни. Адони и Миранда видели пакеты, Миранда видела, как он нес их в эллинг, и знает, где я. А когда Годфри вернется, его встретят Макс, Адони и полиция, которая на этот раз так просто ему не поверит. Говоря прямо, убьет он меня или нет, его игра проиграна.

Несчастье в том, что, если ничего не зависит от того, убьет он меня или нет, очевидно, что разумнее всего меня все-таки убить, а потом убежать, не возвращаясь к Максу и греческим полицейским.

Остается только молчать. Тогда сохраняется слабая надежда, что он мне поверит, отложит дела и отвезет меня домой. А может быть, он расслабится до того, что перестанет за мной наблюдать, и я ухвачу оружие, которое висит за его спиной. Я быстро сказала: «Слушай. Что-то случилось с мотором. Слышишь?»

Он повернул голову. «По-моему, звучит нормально».

«Не знаю… Мне показалось, что он как-то стучит».

Он прислушался к равномерному урчанию движка, потом покачал головой. «Должно быть, ты услышала другую лодку. На северо-восток от нас одна есть, она плывет из Кентромы. Ветер иногда доносит звук. – Он схватил меня покрепче, когда я попыталась встать на ноги и посмотреть. – Это ерунда. Старая шаланда с довоенным мотором. Сиди смирно».

Я уставилась в темное море, где качался и вертелся тусклый свет, появлялся и исчезал за черной водой. Ветер дул в нашу сторону, они не могли бы нас услышать, а если и так, никогда бы не догнали красивую мощную яхту.

Неожиданно недалеко от нас я увидела вспышку света. Большая рыба подпрыгнула в волнах и зажгла фосфорический светло-зеленый свет. «Годфри, смотри!»

«Что?»

Я наполовину встала. «Свет, красивый зеленый свет, прямо в море. Честное слово, он только что был там…»

«Рыбы играют. – Тон его вовсе не переполняло терпение, в приступе страха я поняла, что он обдумывает что-то свое. – Здесь это часто можно увидеть».

«А вон опять! А это можно сфотографировать? Ой, посмотри! Пусти, Годфри, пожалуйста, я…»

«Нет, сиди здесь. – Рука, как железная балка. – Хочу кое-что спросить».

«Что?»

«Ответ на один вопрос у меня уже есть. Но остался еще один. Зачем ты пришла?»

«Я сказала…»

«Знаю, что ты сказала. Думаешь, поверю?»

«Не понимаю, что ты…»

«Я и раньше целовался с женщинами. Не пытайся уверить, что ты пришла потому, что хотела быть со мной».

«Ну можно признаться, что я не ожидала, что так получится».

«Как?»

«Ты прекрасно знаешь».

«Да, пожалуй. Но если ты ходишь за мужчиной по пятам, прячешься в его кровати и изображаешь Клеопатру в лохмотьях, вряд ли ты можешь ожидать, что он будет очень деликатен».

Будто кислоты налили на полированную поверхность и показали шершавое уродливое дерево. Его отвратительные качества прорывались и днем. Если бы было достаточно светло, он бы увидел, как я на него смотрю. «Тебе обязательно меня оскорблять? Понимаю, что я тебя удивила, но, по-моему, ты с этим уже справился. А если хочешь правду, совершенно непонятно, почему тебе так важно, чтобы никто не увидел твоей лодки. Я тебе подробно рассказала, что случилось, а если ты мне не веришь или если ты думаешь, что я немедленно прямо здесь лягу с тобой в кровать, ты просто подумай еще раз. Такое поведение не входит в число моих привычек».

«Тогда зачем ты так себя вела?»

«Ну послушай! – Я засмеялась. Только бы он не переходил к насильственным действиям. Надо его успокоить, поизвиняться поласковее… – Ну Годфри, забудь! Извини, глупо тебя обвинять, я сама напросилась… И я немножко с тобой заигрывала, признаю. Это тоже глупо. Когда женщина попадает в сложную ситуацию лицом к лицу с разъяренным мужчиной, она инстинктивно использует секо, чтобы выпутаться. Я притворялась не очень хорошо, да? Но я не думала, что ты так разозлишься или… Переходить границы».

«Сексуально? Очень мало знаешь».