Шарль Эксбрайа - Мы еще увидимся, детка !

- Вот спасибо! Ну и дорого же вам это обойдется!

Выйдя на маленькую сцену "Гавайской пальмы" после перерыва, Патриция заметила Малькольма и, тут же овладев собой, выступила с прежним блеском. Зал устроил ей настоящую овацию. Патриция раскланялась, одним кивнула, другим улыбнулась и направилась в бар, где шотландец, подхватив ее за талию, подбросил, как перышко, и усадил на табурет.

- Пат, вы чудо! Что будете пить?

- Джин с лимоном.

- Может, хотите шампанского? Платит Дункан!

- Я предпочитаю джин с лимоном от вас, Малькольм.

- Ай! Вы совсем забыли, что я шотландец! Делать нечего, придется раскошелиться, чтобы не выглядеть невежей. А между прочим, сегодня я весь вечер пью за счет Дункана!

Тут они заметили Дэвита. Он спустился из кабинета Дункана в зал и вышел из кабаре через служебный вход.

- Похоже, мистер Питер разыгрывает заговорщика!

- Не обращайте внимания на Питера, Малькольм. Пусть он занимает вас не больше, чем необходимо для вашей собственной безопасности.

- Почему же я должен его опасаться?

- Этот человек способен на все, кроме хорошего поступка!

- Не очень-то вы его любите, как я погляжу, а?

- А вы?

- Должен признаться, и мне он не шибко по душе.

Певица вздохнула.

- Вот среди кого мне приходится жить!

- Осталось потерпеть совсем немного.

Патриция с жалостью посмотрела на шотландца.

- Вы все еще собираетесь увезти меня в Томинтул?

- Теперь это зависит только от вас.

- Но ведь я же вам уже говорила, и не раз, что...

- Дункан согласен!

- Что?!

Тогда шотландец рассказал, какой договор он заключил с Джеком. Хорошо зная Дункана, Патриция отказывалась поверить своему счастью.

- Послушайте, Малькольм... может, на сей раз для разнообразия Джек и говорил правду... дайте мне еще немного подумать... завтра я дам ответ. Хотите, встретимся в Блумсбери, в саду около музея?

- Еще бы!

Патриция ушла, а Малькольм всерьез приналег на выпивку. "В Томинтуле, пояснил он бармену, - всегда так делают, если очень счастливы". Что касается Гарри, воображавшего, будто он давным-давно знает о пределах поглощения алкоголя человеческим организмом решительно все, то в эту ночь он наблюдал зрелище, которое счел откровением. Часа в два уже сильно захмелевший шотландец, заметив вернувшегося Дэвита, предложил ему выпить. Питер, не видя причин отказываться, уселся рядом. Малькольм сразу обратил внимание на испачканную кровью манжету.

- Несчастный случай, старина?

- Да, наткнулся на урну и порезал руку. Не понимаю, как санитарная служба города терпит эти стеклянные бачки! В темноте о них можно споткнуться и порезаться насмерть!

- В Томинтуле нет урн... - шотландец, казалось, глубоко задумался, прежде чем добавить: - Правда, санитарной службы тоже нет...

И тут на глазах у совершенно обалдевших бармена и Дэвита Мак-Намара разрыдался. Питер похлопал его по плечу:

- В чем дело? Что-нибудь стряслось?

- Почему же это в Томинтуле нет санитарной службы, а?

- Готов парень, накачался по ноздри! - сказал бармен.

- Похоже на то... Пойдемте-ка, Мак-Намара, свежий воздух живо приведет вас в себя.

Взяв Малькольма за руку, Питер довел его до самой двери и, легонько подтолкнув вперед, напутствовал:

- Отправляйтесь домой, Мак-Намара, и отдохните как следует... Вы не забыли, что мы вас ждем завтра или, вернее, уже сегодня в четыре вечера?

- Угу... но тогда вы мне скажете, почему в Томинтуле нет санслужбы?

- Обещаю!

Прежде чем вернуться в "Гавайскую пальму", Дэвит долго следил глазами за пошатывавшимся шотландцем.

Чтобы проникнуть в "Нью Фэшэнэбл", Малькольму пришлось разбудить Эдмунда, который, помимо всего прочего, был еще и ночным сторожем - хозяин гостиницы слишком хорошо знал своих постояльцев и не доверял им ключи. Свежий воздух, по-видимому, совершенно протрезвил шотландца.

- Привет, старина, как жизнь? - весело осведомился он.

Эдмунд посмотрел на Мак-Намару довольно недружелюбно.

- А как, вы думаете, должен себя чувствовать мирный обыватель, когда его будят в такое время?

- Вам надо было бы поехать в Томинтул!

- Не премину... А пока, может, войдете? Если, конечно, не решили просто заглянуть и справиться о моем здоровье?

- Эдмунд, старина, вы мне нравитесь! - И, не дав слуге опомниться, Малькольм от души расцеловал его в обе щеки.

Эдмунд изумленно воззрился на него.

- Экий вы чувствительный парень, как я погляжу!

Малькольм остановился у конторки Сэма. Там еще горела лампа.

- Что, хозяин еще не ложился?