Шарль Эксбрайа - Ночь Святого Распятия

Донья Хосефа смертельно побледнела.

- Так вы знаете... и это? - как зачарованная проговорила она.

- Да, и еще много чего другого.

- Ну, тем хуже для вас, господин агент ФБР!

Я настолько не ожидал стремительной атаки, что чуть не угодил впросак во всяком случае, когти сеньоры Персель прошли лишь в нескольких миллиметрах от моего лица. Дралась она по-мужски, да и силой обладала соответствующей. Добрых десять минут мы боролись, как два бандита, решивших во что бы то ни стало уничтожить друг друга. Дон Альфонсо уцепился за мои ноги. В конце концов мы все трое полетели на пол, и на мгновение я испугался, что не смогу одолеть обоих противников сразу. Жир защищал донью Хосефу от моих ударов, но ее супругу мне удалось хорошенько врезать в солнечное сплетение, и он без чувств вытянулся на ковре. С доньей Хосефой пришлось-таки повозиться. Когда она налетела на меня в очередной раз, я с размаху ударил ее по трахее ребром ладони. Толстуха побагровела и рухнула, судорожно хватая ртом воздух. По иронии судьбы именно в этот момент грянули первые звуки торжественного псалма, исполняемого оркестром, который возглавлял процессию братства "Кристо де ла Салюд и Буэн Вьяхе"*. Донья Хосефа, сидя на пятой точке, по-прежнему задыхалась. Я с огромным трудом отволок ее в кресло. И в обычное время сеньора Персель отнюдь не блистала красотой, но сейчас производила просто жуткое впечатление. Ничего не скажешь, поработал я на совесть! Покопавшись в буфете, я обнаружил едва початую бутылку коньяка, сунул горлышко в рот донье Хосефе и заставил отхлебнуть изрядную порцию. Толстуха вздрогнула, отпихнула бутылку, долго сипела и откашливалась и наконец, вновь придя в себя, холодно спросила:

______________

* "Христос - Спаситель и Наставник на истинном пути" (исп.). - Примеч. перев.

- Ну и что дальше?

- А то, донья Хосефа, что вы сейчас же быстренько скажете мне, где Мария!

- Нет!

- Тем хуже для бедняжки дона Альфонсо...

Я подошел к все еще бесчувственному Перселю и поднял ногу над его физиономией.

- Что вы собираетесь сделать? - прохрипела донья Хосефа.

- Расплющить ему лицо.

Хозяйка дома издала весьма неприятный звук - полустон-полукарканье.

- Нет... оставьте его... - вздохнула она.

Видать, это чудовище женского пола испытывало сильную привязанность к спутнику жизни.

- Мария на складе.

- Живая?

Донья Хосефа кивнула.

- Вы не причинили ей никакого вреда?

- Нет.

- А зачем спрятали?

- Мы просто подчинялись приказу.

- Лажолета?

Толстуха содрогнулась и поникла.

- Ну, уж коли вы все равно в курсе...

Я подошел поближе и склонился над сеньорой Персель.

- Послушайте, донья Хосефа, вам с Альфонсо так и этак крышка... Но мне нужен Лажолет... и мы до него доберемся... Для вас последний шанс - перейти на нашу сторону.

Она, понимая, что спорить бесполезно, пожала плечами.

- А что я, по-вашему, могу сделать? Если я заговорю - он нас прикончит... а если нет, тогда вы...

Я не дал ей договорить.

- Я знаю, как спасти вас от смерти: вы говорите мне, где можно найти Лажолета, а я тут же веду вас с мужем в тюрьму.

- В тюрьму?

- Там вы отсидитесь в полной безопасности, пока мы не разделаемся с теми, кого ищем...

Глаза доньи Хосефы сверкнули.

- Неглупо придумано...

Она глубоко вздохнула.

- По рукам, дон Хосе!

- Ты что, спятила, Хосефа?

Это влез в разговор уже очнувшийся Альфонсо. Не хватало только, чтобы все сорвалось из-за такого кретина! Он, пошатываясь, добрался до нас и вцепился в подлокотник кресла жены.

- Не слушай его, Хосефа! Не слушай его! Это ловушка!

Но сеньора Персель упрямо покачала головой.

- Не суйся в это дело, Альфонсо... Дон Хосе прав - лучше выйти из игры, пока не поздно!

И тут я услышал, как за спиной у меня тихонько отворилась дверь, но не повернул головы, не сомневаясь, что это Алонсо.

- Чтобы найти Лажолета, дон Хосе, вам достаточно просто...

И вдруг она увидела Алонсо. Толстуха тут же вскочила и снова набросилась на меня, ухватив по пути тяжелый медный подсвечник, стоящий на столе. Послышалось негромкое "плоп!" Донья Хосефа на секунду замерла, и на лице ее отразилось полное недоумение. Сеньора Персель хотела крикнуть, но изо рта хлынула кровь, и толстуха ничком повалилась на пол. Вся мебель в комнате, казалось, вздрогнула от грохота. Я даже не успел сообразить, что произошло, как вдруг Альфонсо бросился на моего коллегу. Когда он пробегал мимо меня, я снова услышал приглушенный хлопок, и верхняя часть черепа маленького коммерсанта буквально исчезла на глазах. Я резко повернулся к улыбающемуся Алонсо.