Ольга Хмельницкая - Санаторно-курортный маньяк

Но Нелли только презрительно хмыкнула. Она не боялась встречи с призраком. Она вообще никого и ничего не боялась.

– В мире страшный переполох, – сказал полковник Рязанцев своему заместителю капитану Григорию Сергееву, брюнету с темными аккуратными усиками. – Вся пресса пестрит статьями о русской ученой, которая сконструировала установку для получения нефти из смеси песка, водки и древесного угля. Нефтедобывающие компании в панике. Автомобильные концерны готовы заплатить любые деньги за эту технологию. Разведки всего мира будто с ума сошли. Президент поручил нам ее защищать. Кулибина теперь – наше национальное достояние.

Рязанцев вздохнул и посмотрел на лейтенанта Еву Ершову, свою подчиненную, любимую девушку и невесту в одном лице. Ева была как всегда хороша – с гладкой оливковой кожей, темными глазами и короткими иссиня-черными волосами. В другое время Владимир Евгеньевич не преминул бы в очередной раз подумать о том, какое сокровище ему досталось в лице Евы, но сейчас его мысли были заняты гениальной соотечественницей.

– Что вообще нам известно о профессоре Кулибиной? – спросил он Сергеева.

Капитан вытащил из портфеля компакт-диск и засунул его в прорезь ноутбука. Через мгновение на экране появилось лицо женщины.

– Это она? – спросил полковник.

– Да, – кивнул Сергеев. – Ее зовут Лилия Степановна.

Женщине на экране было около пятидесяти, но выглядела она настоящей красавицей. Узкое нервное лицо с ярко-голубыми глазами обрамляли светлые кудри. Худощавая фигура, казалось, принадлежала не даме зрелого возраста, а юной студентке. Выражение лица было дерзким, свободным, страстным и одновременно стервозным.

Несколько секунд все собравшиеся в кабинете Рязанцева молчали.

– Профессор – голубоглазая блондинка? – наконец улыбнулся майор Берестов, спецназовец с Дальнего Востока. – Ну насмешили! А мне как раз вчера про блондинок рассказали два новых хороших анекдота.

– Может, просто спрятать ее на какой-нибудь военной базе где-нибудь в Сибири? – сказала Ева, покосившись на Владимира Евгеньевича. – А чертежи запатентовать. Пусть принадлежат нашей стране.

– Кулибина не хочет их патентовать, – объяснил Григорий Сергеев, разглаживая усики, – она настоящий ученый и хочет, чтобы ее открытие принадлежало всему человечеству.

– Ясно, – вздохнул Рязанцев, – хочет Нобелевскую премию. Кстати, что у нее с семьей? Муж есть? Дети?

– В третий раз разведена, – ответил капитан. – Взрослая дочь с внучкой живут в Ванкувере.

Полковник молчал. Все смотрели на него и ждали, когда Владимир Евгеньевич выскажет свое мнение. Рязанцев наклонился и нажал на кнопку интеркома.

– Светлана Георгиевна, – сказал он, – принесите, пожалуйста, кофе. Мне надо сосредоточиться.

Ева немедленно позеленела от ревности и сморщилась, словно в рот ей попала лимонная долька.

– Минутку, – пропела Света в интерком. – Вам с сахаром и сливками, как обычно?

Ершова впилась ногтями в ладони и на секунду закрыла глаза, переводя дух. Она не хотела, чтобы на лице отразились чувства, которые она испытывала.

Профессор Кулибина зашла в кабинет, мелко стуча высокими каблучками. На ней был костюм в мелкую полоску цвета утренней зари. Лилия Степановна обожала все розовое.

– Письма отправили? Приказ напечатали? Служебную записку подписали? Командировку оформили? – спросила она, замирая на пороге. Голос у Кулибиной был резким, визгливым и настойчивым.

Нелли, Максим и Алина вытянулись, как по команде, и усердно закивали головами. Лилию Степановну они боялись и особой любви к ней не испытывали. Впрочем, начальство, как известно, не выбирают.

– Отправили, напечатали, подписали и оформили, – успокаивающе, как ребенку, сказала Нелли.

Профессор плюхнулась на стул. Ее голубые глаза обшарили помещение. Взгляд, как рентген, проникал на три сантиметра в глубь объектов. Ходили слухи, что Кулибина обладает просто колоссальной, нечеловеческой интуицией, но это свойство относилось только к предметам. Людей Лилия Степановна не понимала и не чувствовала.

– Где установка? – спросила Лилия Степановна.

– В сейфе, – ответила ей Алина. – Открыть?

– Не надо, – покачала светлой головой Кулибина, вытягивая ноги, обутые в туфли на десятисантиметровой шпильке. – Лучше подумайте, как мы отвезем устройство на конференцию.

Все обернулись и посмотрели на Максима.

– Да, – сказал он, вздохнув. – Я отвезу. Установка как раз поместится в багажник моих «Жигулей». Только у меня что-то там сцепление барахлит, надо будет разобраться.