– А при другом раскладе ты от меня родила бы?
– При другом – да.
Тут она тоже не соврала ни на грамм – из Женьки вышел бы сумасшедший папаша, в этом Коваль не сомневалась, и в другой жизни, возможно, она согласилась бы, но не здесь и не сейчас. Страх за близкого человека – самый сильный рычаг давления, это такая простая и банальная истина, этим сплошь и рядом пользуются. Да Коваль и сама отлично помнила, как однажды реализовала подобного рода мероприятие, чтобы убедить несговорчивый совет директоров корпорации «МБК» помочь ей выкупить Егора. Разумеется, она не присылала им отрезанных ушей и отрубленных пальцев, ведь женщина, в конце концов, но и одного только факта похищения хватило, чтобы те уроды начать шевелить задницами. Поэтому все разговоры о детях – лишь пустое сотрясание воздуха. Только вот почему Хохлу вечно приходят на ум эти мысли?..
– Женька, мы долго еще будем торчать в этом колхозе? – спросила она, чтобы сменить неприятную тему, неизменно ведущую к ссорам.
– А тебе не нравится?
– Все хорошо в меру, знаешь ли. – Коваль продемонстрировала ему отросшие ногти, которые давно пора было корректировать. – Видишь? Я в жизни не ходила с таким маникюром.
– Да тут-то тебя кто видит? – удивился Женька.
– Ты – и это уже много, – совершенно серьезно отозвалась она.
– Ой, я не могу! Да я еще не в таком виде тебя наблюдал, уж маникюр-то переживу как-нибудь! Нет, серьезно, киска, потерпи немного еще, пусть Бес без нас свои дела делает, зачем тебе проблемы с ментами? – понизив голос и наклоняясь к ней совсем близко, проговорил он. – Я позвоню ему завтра, узнаю, как дела. Понимаешь, если твой мент не согласится, Бес пойдет на все, начнет тебя прессовать, подлянку какую-нибудь организует – ты ж его знаешь.
– Я только не пойму, чем Ромашин может ему помочь? Я бы на месте Беса сразу меня начала прижимать – брат-то у меня в высоких ментовских кругах, и вот с ним реально в такие игры поиграть, а что такое начальник ГУВД нашего Мухосранска? Так, фигня плюшевая.
– Я в это не лез, мне было важно тебя вытащить, – пробурчал Хохол.
– Совесть гложет? – поинтересовалась Коваль, закрыв глаза и подставив лицо теплому июньскому солнцу.
– Нет такого органа в человеческом теле.
– Это точно.
– Знаешь, я еще потому отсюда уезжать не хочу, что тут ты только моя, только со мной, – признался вдруг Хохол, обнимая Марину. – Странно, мы с тобой даже не гасимся совсем, а мне все равно хорошо. Вот ты сидишь сейчас со мной, просто разговариваешь, и никто бы не подумал, что круче тебя в этом городе только Бес…
– Так тебя только это привлекает? – толкнув его в бок локтем, засмеялась она. – Только то, что в этом городе один ты можешь в любой момент меня на колени поставить и сделать все, что в голову взбредет? Все вы одинаковые – Малыш тоже это любил…
– Не в том дело, – не принял шутки Женька. – Мне, в отличие от твоего Малыша, по фигу, кто ты. Я люблю тебя не за это.
– Не обижайся, я ведь пошутила. Я прекрасно знаю, что тебе без разницы, кто я и что, – обняв его за шею, Марина развернулась к нему лицом и поцеловала. – Да ведь и мне неважно, кто ты, мне с тобой хорошо и спокойно, да и в постели мы находим, чем заняться, правда?
– Киска, не заводи меня, – тихо попросил он, отвечая на поцелуи.
– А может, я сама хочу? Целый месяц, Женька, – для меня это подвиг!
– Хочешь, я баню затоплю? – вдруг предложил он. – Швы-то сняли, теперь можно, а то из тазика поливать надоело.
– Давай, – кивнула Коваль. – Я уже сто лет в обычной бане не была.
– Ну, держись тогда – я парень деревенский, веником здорово работаю.
– Ты-то деревенский? Хоть бы не врал, если не умеешь!
– Серьезно. Я до двенадцати лет с мамкой в деревне жил, это потом она замуж выскочила и в город к хахалю поперлась. Я тогда все просил, чтобы она меня с бабкой оставила, да она уперлась – ни в какую, вроде тебя была. Ну, а в городе пошло-поехало – во дворе компания подобралась лихая, стали потихоньку подворовывать, гулять-то надо было на что-то. – Хохол сплюнул, достал сигареты: – Будешь? – Марина отрицательно кивнула, и он, закурив, продолжил: – Ну, а в четырнадцать я погорел впервые – в магазине сторожа завалили с друганом, случайно – думали, что он спит, а он шум поднял, ну, пришлось по башке его… И прямо на ментов выкатились с ящиком портвейна. Прикинь, какая лажа? Ну, на малолетку загремел, потом на взрослую зону ушел, отчалился от звонка до звонка, сама ведь понимаешь – примерным-то мальчиком я никогда не был, все в ШИЗО ошивался. Но школу все-таки закончил в колонии, учиться нравилось. Вышел – мать с отчимом квартиру продали и уехали, даже бабке адрес не оставили. Куда мне было деваться? Прибился к Строгачу, тот пригрел, к себе приблизил. А вскоре снова сел, тогда уже на полную, как рецидивист.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу