Марина Крамер - Королева мести, или Уйти навсегда

– Ну да, ну да, – закивал он, поглаживая ладонью полированную столешницу и наблюдая за тем, как Бармалей расставляет перед ними чашки с чаем. – А ты, гляжу, молодец, высоко залез, на саму Наковальню…

– Не твое дело!

– Не мое… а может, мое, Женечка? Может, тебя эта наглая сучка лучше понимает? И, может, ты ее убедишь не доводить все до беспредела? Я ведь человек слова и то, что задумал, сделаю обязательно, а мне очень уж не хочется крови, староват я уже для таких игрищ, Женечка.

– Так и не лезь в мои дела, – посоветовала Коваль, закуривая сигарету. – Мне, как ты понимаешь, тоже кровь проливать интереса нет, в нашем городе давно уже все тихо-мирно, зачем мне проблемы с ментами?

– Вот я и предлагаю тебе решить все спокойно и полюбовно. Ты отдаешь мне свой клуб и живешь дальше спокойно. – Кадет смотрел ей в лицо, словно пытался разглядеть то, что происходит сейчас в ее душе.

– Нет.

– Это что значит?

– А то и значит. Я не собираюсь ничего тебе отдавать, – ткнув сигарету в пепельницу, Марина отхлебнула чай из стоящей перед ней кружки и услышала покашливание Беса.

– Наковальня, ну что ж ты такая бронебойная-то? – вклинился он в разговор. – Ведь мы с тобой обсуждали…

– И я тебе тогда еще сказала – не будет этого! И не прикидывайся овцой, Гришка, – наобещал, что все улажено?

– Офигела?! – взревел Бес, из чего она сделала вывод, что не ошиблась. – Как разговариваешь?

– А вот как хочу, так и разговариваю! Никогда не смей решать за меня и за моей спиной, понял?

– Пожалеть не пришлось бы, деточка, – опять умильным, старческим голосом проговорил Кадет, но Марину понесло:

– Да?! Рискни заставить меня сделать то, что я не хочу!

– Ну гляди – ты сама это сказала.

Коваль встала из-за стола и направилась к двери, Бес кинулся за ней и на лестнице рванул за руку, разворачивая к себе лицом.

– Ты, дура полоумная! Ты с кем в таком тоне сейчас базарила?! Совсем соображалка не работает?! Он же тебя в порошок сотрет!

– Боюсь, ему не справиться.

– Пока не поздно, Маринка, – забормотал вдруг севшим голосом Гришка, жарко дыша ей в лицо, – ради всего святого, прошу тебя – пойди и извинись, скажи, что подумаешь!

– Извиниться? – вздернула Коваль брови совсем так, как делала много лет назад, когда еще работала в больнице и когда ставила на место зарвавшихся коллег по работе. – А за что, собственно? За то, что жива и хочу продолжить в том же духе?

– Совет хочешь? Увези пацана туда, где никто его не достанет, в такое место, о котором даже я не буду знать! – зашептал Бес, с силой сжимая ее руку выше локтя. – Это все, что я могу для тебя сделать, слышишь, Маринка? Увези ребенка, спрячь его, я не хочу быть виновным в его смерти, Егор меня и на том свете грохнет!

– Спасибо, Гришка, я подумаю, – серьезно сказала Марина, осторожно отцепляя его пальцы. – Но в остальное не лезь, это мои разборки. Достаточно того, что ты втравил меня в них.

– Я не мог иначе, пойми, я слишком много ему должен…

– А рассчитаться решил мной? Главного ты, Гришка, не учел – я не из тех, кто сидит и покорно ждет смерти. И зря твой приятель со мной связался. Ты расскажи ему на досуге, что случилось с Сеней Лодочником, с Мастифом, с Серегой Строгачом, с Мамедом, Азаматом и Бурым. И не забудь упомянуть, что я вытащила тебя с того света, а ты подставил меня. Прощай, Гришка. – Коваль поцеловала его в щеку, и он дернулся, как от укуса ядовитой змеи.

– Прости меня…

– Бог простит! – насмешливо отозвалась она, выходя из дома и направляясь к машине. Хохол молча последовал за ней, помог сесть в джип, устроился рядом.

– Юра, поехали, – Марина чуть тронула водителя за плечо.

Машины выехали за ворота и повернули в проулок, ведущий к улице, на которой стоял ее коттедж. Марину не покидала фраза, сказанная Бесом, фраза о том, что нужно спрятать Егорку как можно скорее и как можно дальше. Было только одно такое место… Но с кем отправить туда мальчика, кому его доверить?

– Женя…

– Я понял, котенок. Но с кем? – оказывается, Хохол тоже думал об этом же. – Позвони своей розовой лярве, она не откажется помочь.

– Не зови ее так. Мне это не нравится.

– Думай как захочешь, но я не желаю больше видеть ее в нашем доме.

Коваль легла на сиденье и закрыла глаза. Мысли путались, ничего конструктивного в голову не приходило, а придумать что-то нужно было обязательно.

Джип остановился во дворе дома, но они и не думали выбираться.

– Ну хватит, котенок, идем в дом, – пробормотал Женька, целуя ее закрытые глаза.