Карина Тихонова - Тайна осенней звезды

Я немного подумала. Собрала все фотографии, уложила их обратно в конверт. Туда же сунула обломок терехинской пуговицы, встала с дивана.

Подошла к столу, сложила в стопку исписанные за ночь листы бумаги. Вот вам готовая курсовая работа по теме «Инфразвук и его влияние на человека»!

Я достала из ящика прозрачную пластиковую папку, уложила в нее все собранные бумаги вместе с конвертом. Обернула папку газетным листом и вышла в прихожую.

Быстро нацепила на себя сапоги и куртку, крикнула родителям:

– Я ушла!

– А когда ты… – начала было мама, но тут же спохватилась. Поцеловала меня и сказала:

– Счастливо.

– Пока.

Я выскочила из квартиры и понеслась вниз по лестнице.

Уселась в машину, бросила пакет на соседнее кресло. Выехала со двора и рванула вперед по пустой воскресной дороге.

Адрес шефа я знала давно. Только была у него дома всего два раза: один раз завозила срочную статью, которую нужно было успеть тиснуть в завтрашний номер, и еще раз с общими редакционными поздравлениями по поводу дня рождения. Шеф загрипповал, поэтому коллектив решил отправить парламентера с подарком на дом. Отправили меня, как самую ответственную.

Дом я нашла сразу. С квартирой вышло затруднение, но я разузнала нужную информацию у подъездной бабушки, сидевшей на лавочке. Поднялась на последний этаж, позвонила в дверь, обитую черной кожей.

Шеф открыл мне самолично. В старом спортивном костюме с надписью «СССР» поперек груди он смотрелся так же внушительно и солидно, как в строгой пиджачной паре.

– Ты? – спросил он ошарашенно. Его глаза округлились.

– Я, – ответила я. – Извините, Игорь Константинович, что я без предупреждения, но я не помню вашего домашнего номера. А дело срочное.

– Срочное? – переспросил шеф и подозрительно сощурился.

– Ну, входи…

Он посторонился.

У шефа я пробыла долго: почти полтора часа. Через полтора часа я покинула его квартиру и вышла на лестничную клетку.

– Давай все же я с тобой поеду, – сказал шеф мне в спину.

– Нет, – отказалась. – С вами все выйдет гораздо хуже.

– Почему это? – обиделся шеф.

– Потому что Иван вам не нравится, – ответила я. – И он это чувствует.

– Подумаешь, какой чувствительный!

– Я думаю, что он не такой чувствительный, как вам кажется, – перебила я. – И цацкаться с вами не станет.

– А с тобой?

Я взялась рукой за перила и обернулась.

– Со мной все будет нормально, – заверила я.

– Потому что ты ему нравишься? – язвительно спросил шеф.

Я засмеялась и побежала вниз по лестнице. А про себя подумала: «Не потому, что я ему нравлюсь. Потому, что он мне когда-то нравился».

– Майка! – отчаянно выкрикнул шеф в лестничный пролет. – Не стоит этого делать! Слышишь? Остановись!

Я ничего не ответила. Распахнула подъездную дверь и вышла на улицу.

Лицо обожгли ранние осенние заморозки. Странно, сейчас только середина октября, а уже так холодно.

Я уселась в машину, достала из сумки мобильник и набрала знакомый номер.

– Алло, – ответил голос, который обычно вгонял меня в ступор. Но на этот раз я была закрыта от него надежным пуленепробиваемым щитом.

– Привет, – сказала я небрежно.

– Привет, Майка.

– Ты занят?

– Для тебя я всегда свободен.

Я засмеялась. Мне по-прежнему было приятно это слышать. Странно устроены женщины.

– Можно я приеду? – спросила я.

– Конечно!

– Ты на рабочем месте?

– Как обычно.

– Еду, – сказала я и разъединилась.

Бросила телефон в сумку, проверила ее содержимое: не забыла ли чего?

Нет, не забыла. Все моё стратегическое оружие на месте.

До новой радиостанции я доехала за пятнадцать минут. Воскресная дорога выглядела такой пустынной, словно жители города внезапно вымерли. На размытых дождем тротуарах изредка мелькали тени редких прохожих, город угрюмо нахохлился и замер в предчувствии холодов.

Зима. Скоро придет зима. Скоро придет Новый год. И у меня начнется новая жизнь.

– Какая? – спросила я вслух. – Счастливая?

Но мне никто не ответил.

Я припарковала машину, вышла из салона и огляделась.

Место выбрано правильно. Вокруг ни одного жилого строения. Так что никакой паники среди населения при проведении опытов с инфразвуком не будет. Никто не выбежит из дома с криком «Землетрясение!», не возникнет никакой давки в дверях. Да и потом, сама студия находится так глубоко под землей, что инфразвуковые волны на поверхность не проникают.

Я вошла в крутящуюся дверь, осмотрелась в поисках знакомого охранника с собакой. Но холл выглядел таким же пустынным, как воскресные улицы. Меня встречал только маленький Джокер, стоящий на первой ступени лестницы.