Карина Тихонова - Я и мое отражение

А что? Очень даже вкусно!

Айва в варенье оказалась вовсе не жесткой, а упругой. Еще она была терпко-сладкой и немножко пахла медом.

Впрочем, может быть, медом пахла не айва, а вкуснейшее желе солнечного цвета, в котором она плавала.

Во всяком случае, я не пожалела, что попросила это варенье взамен вишневого, которое очень любила.

Позавтракав, я встала с кресла и подошла к окну. Потянулась, раздернула шторы, обозрела пейзаж фантастической красоты.

Ну, что? Пора идти в культпоход по жилищу!

Я прошла в гардеробную и сдернула с вешалки легкое трикотажное платьице с открытой спиной. На правом боку, чуть ниже талии, была вышита сверкающая разноцветная бабочка. Платье выглядело нарядно, но ничего более скромного для посещения пляжа я не обнаружила. Пришлось облачиться в то, что было.

Платье пришлось мне впору. Более того: можно сказать, что оно сидело идеально. Выходит, мы с Женей похожи не только лицом, но и фигурами.

Я кинула купальник в пляжную сумку, которую обнаружила в гардеробе, сунула туда же большое махровое полотенце и вернулась назад, в комнату.

Сейчас мы с тетушкой пройдемся по этому дому, похожему на скромный дворец монарха в изгнании, и я отбуду на пляж.

На весь день, между прочим.

Я позвонила Рите, оповестила ее, что она может убрать со стола. Сегодня этот монолог дался мне значительно легче, чем вчера. Я начинала привыкать к трудностям богатой жизни.

Это хорошо. Это радует.

– Да, Рита, – добавила я небрежно. – Скажи Елене Борисовне, что я готова. Пускай зайдет ко мне.

– Хорошо, – ответила Рита после небольшой испуганной паузы. Наверное, ее шокировала бесцеремонность, с которой я обращаюсь к авианосцу в женском обличье под названием «Елена Борисовна».

Я аккуратно положила трубку и тихо засмеялась.

– Хорошо смеется тот, кто смеется без последствий, – напомнило мне благоразумие.

– Господи! – сказала я в сердцах. – Как же ты меня задолбало!

– Кто, я? – спросила тетушка с порога.

Я быстро обернулась. Она мгновенно побледнела.

Да. В Женином платье я, наверное, была неотличима от нее. И все же странно: почему она так боится этого сходства? А она его боится! До синевы на губах!

– Это я не вам, – сказала я неловко.

– Не тебе! – громыхнула тетушка, мгновенно обретая прежний цвет лица.

– То есть… да, – поправилась я. – Все время забываю.

– А ты не забывай!

– Не буду, не буду, – пообещала я торопливо.

Тетушка прошлась по комнате, поглядывая на меня со странным выражением в глазах. Мне показалось, что так смотрит на мышку кошка, прикидывающаяся сонной.

Я расслаблюсь, потеряю бдительность, а она ка-а-ак прыгнет!..

Цитата из моего любимого фильма меня рассмешила. Я негромко фыркнула.

– В чем дело? – холодно спросила тетушка.

– Радуюсь жизни, – бодро ответила я. – Как ты и просила.

– Ну-ну, – ответила тетушка неопределенно. Мне показалось, что в ее словах прозвучала скрытая издевка.

Впрочем, тетушка тут же сменила тон.

– Рада, что тебе у нас хорошо, – сказала она приветливо.

– Очень хорошо! – согласилась я.

– Надеюсь, в дальнейшем ты не разочаруешься.

– И я надеюсь.

Она соображала еще минуту, что бы сказать такого светского. Но запас любезностей был исчерпан, и тетушка приступила к делу.

– Прошу!

Она распахнула дверь, посторонилась, пропуская меня вперед.

Я вышла в коридор.

– На втором этаже у нас спальни, – вполголоса объясняла тетушка. – Моя спальня прямо напротив твоей.

Она распахнула дверь и явила моим глазам странную комнату, похожую на времянку сторожа.

Нет, мебель, стоявшая в ней была дорогой и солидной, только…

Только… не знаю, как объяснить. В общем, это была комната, в которой находилось самое необходимое.

Никаких излишеств.

Никаких сибаритских изысков.

Ничего роскошного.

Ничего показного.

В спальне тетушки, как в комнате ночного сторожа, находились только функциональные предметы, без которых никак не обойтись. И больше ничего.

Кровать. Кстати, односпальная, застеленная неярким стеганым покрывалом. Ночная тумбочка с небольшой лампой. Гардероб. Рабочий стол с компьютером. Два стула.

Все.

Наверное, лицо у меня вытянулось, потому что тетушка сочла нужным объясниться:

– Я привыкла жить в скромных условиях.

Я молча кивнула. Тетушка вывела меня в коридор и отворила дверь комнаты, находившейся рядом.

– Это комната Юрия Васильевича, моего мужа.

Показалось мне, или уши у нее чуть покраснели? Интересно, чего она стесняется? Того, что они с мужем спят в разных спальнях?