Эд Макбейн - Беглец

Она почувствовала, что он лжет. Конечно, он мог просто промолчать, но предпочел солгать. Марсия понимала, что вступает на опасный путь, но чувствовала, что уже не может остановиться, будто кто-то тянул ее за язык. И как раньше, когда она сама намеренно подхлестывала себя, наслаждаясь острым возбуждением, нараставшим в ней с каждой минутой, так и сейчас Марсия уже не в силах была остановиться. Страх, как она с ужасом поняла, мог доставить куда более острое, почти болезненное наслаждение.

— Полиция разыскивает тебя, — с нажимом повторила она.

— Нет, — покачал он головой.

— Скажи мне правду, — вдруг прошептала Марсия.

Он посмотрел на нее в упор, и Марсия взмолилась про себя, чтобы он не заметил ужаса, грозившего захлестнуть ее в любую минуту.

— Ладно, — вдруг неожиданно согласился он, — ты угадала. Я и в самом деле скрываюсь от полиции.

— А... что ты натворил?

— Ничего.

— Ну, так не бывает! С чего бы полиция стала тебя разыскивать, если ты ни в чем не виноват?

— Я и вправду ни в чем не виноват... поверь! Они твердят, что я убил человека, но, будь я проклят, если...

— Убил?!

— Но я этого не делал, ты что, не слышишь?! Послушайте, мисс...

— Я... мне нужно выпить, — пробормотала она, запинаясь.

Марсия с трудом встала и нетвердой походкой двинулась к бару. Ноги у нее подкашивались, но Марсия, как лунатик, изо всех сил старалась избежать привычного покачивания бедер. Так, значит, он убийца! Нет, он сказал, что никого не убивал... но его разыскивает полиция, значит... Мысли вихрем закружились у нее в голове. Марсия щедро плеснула себе виски и, дрожащей рукой поднеся стакан к губам, одним махом осушила его.

Поставив на стол пустой стакан, она нервным движением потерла шею, потом опять бессознательно прикрыла грудь. Страх пеленой застилал глаза, но теперь уже она не находила в этом ничего привлекательного. И, что самое унизительное, Марсия не могла не сознавать, что во всем виновата сама. Сейчас она готова была собственноручно высечь себя за то, что была такой упрямой дурой. Бог мой, с горечью думала она, надо было совсем выжить из ума, чтобы притащить к себе домой полубезумного маньяка! Человека, которого разыскивают за убийство! Господи, хоть бы Марк вернулся! Или этот... этот... ушел!

Но он все еще сидел на диване, все так же уставившись в пол. Потом вдруг, будто очнувшись, поднял голову и посмотрел на нее. На губах его появилась улыбка.

— Теперь вы меня боитесь? — спросил он.

— Нет, — поспешно проговорила она. — Не... не говорите глупости!

— Вам нечего бояться, уверяю вас!

— Я... я знаю.

Но он все так же смотрел на нее. Какая странная у него улыбка, вдруг подумала Марсия. Хотела бы я знать, о чем он сейчас думает. И внезапно поняла, о чем. Вот сейчас он вскочит с дивана и бросится к ней. Марсия застыла возле бара, как будто вросла в землю. Ноги отказывались ей повиноваться. Тело ее сотрясала дрожь. Так прошло несколько минут, но Джонни так и не двинулся с места. Убедившись, что он не намерен набрасываться на нее, Марсия осторожно откашлялась:

— М-м-м... я что-то озябла. Пойду накину на себя что-нибудь.

Она поспешно юркнула в спальню, поспешно захлопнув за собой дверь и в спешке не заметив, что та осталась полуоткрытой. Краем глаза заметив лежавшее на постели теплое пальто Джонни и свою комбинацию, Марсия перескочила через брошенные на полу трусики и лифчик и кинулась к стоявшему рядом телефону. Схватив трубку, она поспешно набрала номер.

Раздался гудок, и Марсия набрала 0, вызывая оператора.

Наконец ей ответил далекий голос.

— Соедините меня с полицией, — задыхаясь, поспешно проговорила она. — Только, пожалуйста, поскорее!

И принялась ждать, машинально считая раздававшиеся в трубке гудки. Вдруг она вздрогнула — хлопнула дверь квартиры. И в ту же минуту мужской голос на другом конце окликнул ее:

— Сержант Хэггерти.

Марсия закусила губу.

— Простите... ошиблась, — пробормотала она и, быстро повесив трубку, побежала в гостиную, отчаянно надеясь, что ее догадка окажется верна. Комната была пуста. Так и есть, возликовала она, слава Богу! Из груди ее вырвался облегченный вздох.

Негр исчез.

Она тут же позвонила Марку, и, когда десятью минутами позже он поднялся к ней, Марсия, заливаясь слезами, кинулась ему на шею. Давясь рыданиями, она рассказала ему о том ужасе, что ей пришлось пережить, впрочем благоразумно опустив в своем рассказе даже малейшее упоминание об испытанном ею возбуждении. Кое-как успокоив ее, Марк сунул под мышку тяжелое твидовое пальто, вышел в коридор, открыл тяжелую металлическую дверь мусоропровода и сунул его туда.