Татьяна Эльдарова: Свояченица

- Смотри, это Юрка визитку оставил. Не забыл про наш уговор!

Мать долго не могла рассмотреть, что начиркано на клочке бумаги. Закапала слезами на листок.

"Из дальних мест пришло письмо от возлюбленного, крепко запечатанное рисовым клеем. Торопишься раскрыть его, а сердце так и замирает..."

Алексей решил отвлечь ее:

- Анна, глянь, мне этот почерк, по-моему, знаком. Что скажешь? - и выложил ещё один лист: тот самый, что они добыли в лагере.

Слезы мгновенно просохли. Теперь она внимательно рассматривала ровные строки заявления, написанные мелко, разборчиво, размашисто и почти печатными буквами, сильно наклонившимися влево.

"Директору детского оздоровительного лагеря "Дзержинец" Павлову В.П. от Арина А.А.

ЗАЯВЛЕНИЕ

Прошу Вас разрешить мне - Арину Алексею Анатольевичу - забрать на летний отдых находящихся под моей опекой детей:

Арбузову Екатерину,

Арбузова Павла,

Арбузова Юрия,

Арбузова Петра,

Арбузову Марию.

Дети будут находиться на моей даче по адресу: Московская область, Истринский р-н, пос. Строителей, ул. Ильича, д.7

С уважением - А. Арин"

- И адрес твой дал! Откуда они все знают?

Реакция Анны была не совсем понятна Алексею. Он подумал, что она замерзла, укутал ей ноги пледом.

- Ты, Ань, как маленькая, ей Богу! Неужели не поняла до сих пор, с кем дело имеешь? - подивился он её наивности.

- Поняла. Давно поняла, - тело свояченицы сотрясала нервная дрожь, с которой никак не удавалось справиться. Подбородок ходил ходуном, поэтому даже не все слова поначалу были понятны. - Еще тогда поняла, когда меня в КПЗ держали. Тогда-то я впервые этот почерк увидела: мне записочка "с воли" пришла. Не артачься, мол, все равно все улики против тебя! А если не будешь отрицать очевидное, да поведешь себя с умом, - тебя глупенькой признают и сильно строгими с тобой не будут. Ревность - она всегда уважение вызывает. Я тогда, действительно - глупая, предъявила эту инструкцию следователю. И знаешь, что он мне ответил? "Ну что ж, по-моему, очень мудрый совет! Ты только никому больше записку не показывай, а то версия с убийством в состоянии аффекта отпадет, и твои психические отклонения будут расцениваться не иначе, как тяжелая форма дебилизма". Пришлось мне смириться. Да и что я могла? Борьку все равно уже было не вернуть, а записку этот мент в дело подшивать не стал, спрятал куда-то в карман прямо на моих глазах: "Все равно она не потянет против всех доказательств твоей вины. Ну а "висяк" мне ни к чему - я сам на ниточке висю: чуть что не так до пенсии доработать не дадут."

- Слушай, Анька, - голос Алексея задрожал от внутреннего еле сдерживаемого напряжения, - ты что, хочешь сказать...

- Да ничего я не хочу сказать, - устало и как-то сразу расслабившись перебила она, - просто все поверили в то, что говорили факты. Даже те, кто знал меня не один год... Ведь и ты, небось, ни разу не усомнился...

Алексей молчал, как воды в рот набрал.

- Что детям-то сказали, как объяснили?.. - тихо спросила мать.

Алексей сидел, прикрыв глаза, опустив подбородок на крепко сжатые пальцы. Анна взяла, наконец, рисунок сына и улыбнулась, увидев танцующих человечков:

- Это что, из "Записок о Шерлоке Холмсе"? Неужели он знает?

- Да, это и есть наш договор: если он снова сбежит, то даст мне знать о себе шифром из этого рассказа. Мы с ним выдумали недостающие буквы из алфавита и нередко переписывались таким образом.

Анна согласилась:

- Не Бог весть какой секрет, но, не имея книги под рукой, действительно, расшифровать достаточно сложно.

Алексей поднялся, подошел к старой этажерке и снял с неё потрепанный желтый том старого доброго автора детективов - Конан Дойла из детской "Библиотеки приключений".

- На, переводи.

- А ты куда? - вскинулась Анна.

- Хочу съездить к приятелю одному, пристрою у него на время нашего квартиранта. Да не волнуйся ты, - он успокаивающе приобнял её за плечи, - я не надолго! Что ж прикажешь - таскать за собой этого придурка? Он же будет гирями висеть у нас на ногах. А нам ещё столько предстоит всего сделать. Мы, конечно, не муж и жена, но все равно, теперь - "одна сатана"! Постарайся отдохнуть, пока меня не будет.

- Лёша, ты хорошо его связал? - со страхом спросила Анна.

- Да я его в багажник заброшу, оттуда он у меня всё равно не выберется.

Её было трудно убедить:

- А он сообщить никому не сможет?

Алексей дожевывал печенье, поэтому вопрос прозвучал невнятно.

- Каким образом?

- Я видела, у него там такая трубка с антенной, на рацию похожа...