Татьяна Эльдарова - Свояченица

- Ой, это твоя? - по-детски спросила Аня, увидев автомобиль. Красивая! Что за марка?

- Хундай.

- Ну и имечко у твой тачки! - ухмыльнулась она.

- Зато простая! Хочешь, научу? - предложил Алексей.

- Нет, это не для меня. Я даже на курсы ходила: теорию всю вызубрила, а как до дела дошло, выяснилось, что тупая до железок! Меня даже бабы Верин "Зингер" выносил с трудом, да и то, должно быть, лишь из уважения, что родственницей ей приходилась, хоть и не кровной.

- Брось прибедняться. У меня Андрюха водит. Подожди здесь, я только на работу сообщу, что завтра не появлюсь, - и пригласил свояченицу в автомобиль.

- Только ты недолго... - попросила Анна, медля залезть внутрь.

Поджидая зятя, она обошла машину, со всех сторон оценила её литые полированные формы, огляделась и увидела пожилого дяденьку, раскинувшего прямо на асфальте, на неровном куске клеенки, несколько старых книжек. Анна подошла, чтобы хоть чем-то себя отвлечь, стала их разглядывать. Глазам не поверила: среди "Полезных советов" и "Рецептов приготовления пищи" - лежали они: те самые "Записки у изголовья"...

Когда через несколько минут Алексей вернулся, Анна Арбузова - младшая сестра его погибшей в автокатастрофе жены, в порыве ревности убившая мужа и отсидевшая полсрока в тюрьме, полсрока - в психушке, мать троих сыновей и двух дочек, находившихся теперь неизвестно где, - тихо спала на переднем сиденье, прижимая к груди дневник одинокой японской придворной дамы. Она лишь изредка вздрагивала во сне...

Анна проснулась от мерного покачивания. Открыла глаза и увидела движущуюся навстречу дорогу. Вечерело. Небо стало серым, но все ещё отчетливо виднелись белые облака. Они напомнили ей белый балтийский песок со следами игрушечного трактора, которому старательно помогала впечатывать их двухлетняя Маруся. Глядя на братьев, из игрушек она признавала только машинки.

Стряхнув с себя воспоминания, Анна резко повернулась к зятю:

- Куда мы едем?

- Я отвезу тебя на дачу. Пару дней ты будешь там в безопасности.

- Нет! - резко возразила она.

- А что предложишь ты? - изумился Алексей. - У тебя в квартире труп, за тобой охотится неизвестно кто, а ты хочешь остаться в городе? И где ты собираешься ночевать, да и вообще - жить? Ты что - с луны свалилась?

- Ты везешь меня в безопасное место, но как я могу там находиться, зная, что опасность грозит детям?! Останови на минутку, ещё раз взгляну на них.

Анна полезла в сумку и, как только машина притормозила у обочины, вытащила бумажник.

- Леша, что же это? Что с ними делают? Что же мне-то делать? бормотала Аня, как заведенная.

Алексей взял из её трясущихся рук фотографию, прикрепил в правом углу лобового стекла, поправил зеркальце заднего обзора. Через минуту, когда на полной скорости они мчались по проселочной дороге, он стал осторожно, стараясь не напугать измученную женщину, излагать ей свои соображения.

- Слушай меня. Дети поехали с интернатом в летний лагерь. Это неподалеку отсюда. Видимо, их оттуда и увезли. Но кто? Кроме нас с Андрюхой в интернате их никто не навещал, да и некому, сама знаешь. У меня, как опекуна, разрешения не спрашивали. Незнакомым не отдадут, даже родственники должны оформлять заявление. У нас без бумажной волокиты - нигде, как в прежние времена.

Минут пятнадцать они ехали по полю, подпрыгивая на ухабах, впереди виднелся перелесок, неясно темнеющий на фоне вечернего неба. Алексей внимательно посмотрел на нее:

- Тебе неплохо бы поспать ещё с часок. - заметил он. - Видела бы ты себя!

- Достаточно того, что ты видишь. - Возразила Анна. - Я уже выспалась. Хотя, если ты устал...

- Так. Вопрос снимается, - ободряюще улыбнулся он. - Слушаюсь, шеф, позвольте только заправиться.

Автозаправочная станция - последнее, что помнила Анна. После этого она снова резко провалилась в сон...

Сколько спала - неизвестно, но проснулась от собственного крика, опять увидела Бориса с перерезанным горлом, и себя - вытирающую кухонный нож о его залитую кровью рубашку, с мыслью: "Все равно стирать"...

Машина не двигалась, за окном темно, Алексея рядом не было.

Унимая начавшуюся дрожь, Анна осмотрелась. Вкруг дороги растут яблони с несозревшими ещё дичками. За ними - плотной стеной стоят сосны. Ворота лагеря почти не видны, зато хорошо просматривается белая надпись "Дзержинец".

Женщина вылезла из машины, захватив сумку, придержала дверцу, стараясь не спугнуть тишину, зашла в открытую калитку. Кругом на аллеях - как будто ни души, но вдруг ей почудилось какое-то движение в кустах, густо разросшихся вдоль забора. Не успела она сделать шаг, как оттуда, оправляя одежду, выскочила парочка. "Девчонка совсем", - подумала Анна, глядя на девушку, наощупь застегивавшую светлый халатик. Плечистый парень - видимо, охрана лагеря - заправил тельняшку в защитные брюки, затянул на бедрах ремень с кобурой, проверил, на месте ли его "сотовый" и пошел следом неторопливо, как сытый кот, а потом свернул в незаметную аллею и исчез в темноте.