Шарль Эксбрайя - Ведите себя прилично, Арчибальд!

— Прошу вас, Арчибальд, замолчите! — воскликнула Рут. Слушая подобные разглагольствования супруга, она всегда чувствовала себя униженно. — Это просто бессовестно! Вы, кажется, совсем забыли, что Терри и его товарищи с риском для жизни защищают в том числе и ваши привилегии! Так будьте же по крайней мере благодарны!

— Мне бы очень хотелось, дорогая, чтобы вы хоть при посторонних разговаривали со мной другим тоном!

— Тогда ведите себя иначе! Что бы вы там ни думали, Арчибальд, но это не я, а вы нарушаете приличия!

Лаудхэм попытался разрядить атмосферу:

— Прошу прощения у вас обоих… Я никак не думал, что мои слова приведут к ссоре. У баронета своя философия, леди Лаудер. Нам остается лишь понять его и смириться с неизбежным. В конце концов, те, с кем мы постоянно живем бок о бок, не всегда самые близкие духовно люди… Между прочим, скоро одиннадцать… Не пора ли нам ехать к Фернсу?

Рут предложила мужу вернуться в «Кайзерин Элизабет» и ждать ее там, но баронет обиженно заметил, что обещал консулу приехать и не видит причин нарушать слово.

Они устроились в кабинете Фернса: Рут и Терри — рядом, напротив кресла консула, а сэр Арчибальд нарочно сел поодаль, подчеркивая, что его дело сторона. Часы уже пробили половину двенадцатого, а Фернс все не появлялся. Первой встревожилась леди Лаудер:

— Неужели он угадал, о чем пойдет речь?

— Ну что вы, это совершенно исключено! — возразил Лаудхэм. — Без ваших объяснений я бы до сих пор думал, что Малькольм покончил с собой.

— Тогда почему консула до сих пор нет?

— Понятия не имею.

Без четверти двенадцать баронет поинтересовался, не думают ли его спутники, что нет никакого смысла и дальше торчать в этом скучном кабинете.

Терри неуверенно поглядел на молодую женщину:

— По-моему, это полная безнадега…

— Не понимаю, что его так задержало!

— Признайтесь лучше, что вы боитесь сказать вслух то, что подсказывает сама логика!

— Это верно…

Наконец, когда украшавшие камин старинные часы пробили двенадцать раз, Лаудхэм встал.

— Я думаю, нам больше незачем упорствовать… В три часа я сюда вернусь и, коли окажется, что Фернс по-прежнему не подает никаких признаков жизни, позвоню в Лондон… А вас, леди Лаудер и сэр Арчибальд, я прошу оказать мне честь и согласиться выпить у меня по бокалу чего-нибудь освежающего. Я живу совсем рядом. А потом мы могли бы вместе пообедать.

Рут сказала, что это прекрасная мысль, и баронет не решился ей перечить. Тем не менее уходя, он сердито буркнул:

— Я должен проучить этого Фернса! Пусть знает, что с сэром Арчибальдом Лаудером не ведут себя столь неподобающим образом!

Баронет вытащил из бумажника визитную карточку, с раздражением нацарапал несколько слов и, найдя на столе чистый конверт, запечатал послание, а сверху написал просто «Фернсу».

— Надеюсь, это поставит его на место! — высокомерно заметил он.

Лаудхэм и Рут обменялись красноречивым взглядом. Бедный Арчибальд, похоже, он до конца дней своих останется несмышленышем, нуждающимся в материнской опеке леди Элизабет…

Терри Лаудхэм снимал уютную квартиру в старинном особняке, где некогда бывал Шуберт. Баронет похвалил хозяина за хороший вкус, а Рут украдкой пожала руку. Они выпили за Англию, за королеву и за решительное превосходство англичан над всеми другими народами. Наконец Лаудхэм, повинуясь настойчивым знакам леди Лаудер, откашлялся и начал заранее приготовленную речь:

— Может быть, мы воспользуемся случаем побеседовать начистоту и прямо сейчас поговорим о том, с чем я собирался прийти к вам в «Кайзерин Элизабет» в пять часов? Рут… Вы позволите мне называть ее просто по имени, сэр Арчибальд?

— Я бы предпочел, чтобы вы продолжали говорить «леди Лаудер», — сухо ответствовал баронет.

В воздухе потянуло холодком, и Рут немедленно бросилась на помощь своему Терри:

— Да ну же, Арчибальд, не ломайте комедию! Вы ведь сами согласились вчера вечером!

— Я согласился поговорить с мистером Лаудхэмом, но это не значит, что я готов принять его предложение.

— И к чему все это лицемерие?

— Такое, как вы говорите, лицемерие в порядочном обществе называется соблюдением приличий.

Терри совсем скис и тщетно ломал голову, каким образом приступить к самому главному.

— Вы меня очень смущаете, сэр Арчибальд…

— Правда? И однако я, кажется, нисколько не мешал вам, когда вы решили поухаживать за моей женой.

— В таком случае я просто не знаю, как вам объяснить…