Кристофер Фаулер - Комната воды

– Из какой реки эта вода? – прервал молчание Артур. – Когда нам вернут образец?

– Его уже вернули. Твой парень, Кершо, принес его пару минут назад. Кстати, он мне даже нравится. По-моему, он знает, что делает, и в этом его приятное отличие от тебя.

– Странно, раньше тебе никто не нравился. Ты не замечал, что у фруктовых жвачек начисто пропал вкус с тех пор, как в них перестали добавлять искусственные ароматизаторы? – Брайант протянул коллеге упаковку. – Не стоит мне их жевать – к протезам прилипают. Но где же старушка?

– Я убрал миссис Сингх. Не стоит унижать ее, выставляя напоказ в этой комнате. Ты заметил, какой тут свет? Прямо как в «Макдональдсе».

– И запах такой же. Вы что, мясо жарили?

– Да вот, вчера вечером застукал своего помощника за поеданием донер-кебаба. Я предупредил его, что за такие привычки нам может крепко влететь. Это же стерильная зона, хотя я уже сбился со счета, сколько раз находил твои таблетки от кашля в мешках с телами. В моей базе данных по токсикологии нет противоядия от леденцов. А вот и твой мистер Кершо.

Брайант был изумлен. Новичок явно пришелся Освальду Финчу по душе. Возможно, старик знал о влиятельных покровителях Кершо, хотя в столь преклонном возрасте едва ли мог надеяться на продвижение по службе. Глазастый и белокурый, в очках и мятой одежде, с непослушным вихром на лбу, длинный и худой, как бенгальская свеча, Кершо казался осовремененной версией Финча. Он похлопал по обернутому в полиэтилен листку с анализом и ухмыльнулся, напомнив Брайанту его самого в двадцатилетнем возрасте.

– В общем, это не совсем яд, – сказал он, – но здесь достаточно дряни, чтобы вызвать у жертвы сильную боль в желудке, если бы, конечно, это туда попало. Немного ртути и свинца, разные вредные нитраты и множество любопытных бактерий – например, криптоспоридии, шныряющие в мертвой воде и сдерживаемые только низкими температурами. Такой вот «суп из чудовищ».

Он передал анализ Финчу, чтобы тот прочитал гистограммы.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Финч, глядя поверх очков.

Брайант улыбнулся:

– Полагаю, мистер Кершо имеет в виду название знаменитой карикатуры, напечатанной в тысяча восемьсот двадцать восьмом году и посвященной лондонским водопроводным компаниям. На карикатуре изображено, как перепуганная женщина роняет чашку с чаем, рассмотрев каплю лондонской воды и обнаружив там полчища отвратительных тварей. В то время люди пили воду из Темзы, которая была чудовищно загрязнена экскрементами и гниющими трупами животных.

– Именно, – энергично кивая, подтвердил Джайлз.

– Хочешь сказать, это вода из Темзы? – спросил Финч.

– Так точно.

Брайант заметил, что совпадает с парнем во мнении.

– Бактерии, живущие в мертвой воде?

– Да.

– Но вода в Темзе не мертвая. Далеко не мертвая.

– Простите, возможно, я выразился неясно. Это действительно вода из Темзы, но невероятно застоявшаяся.

– Должно быть, она ужасна на вкус?

– Имей совесть, – возмутился Финч, – откуда ему это знать?

– О, просто отвратительна, – откликнулся Кершо, довольный, что знает ответ на вопрос. Он повернулся к Освальду. – Естественно, я провел вкусовой тест, дабы убедиться, не могла ли жертва выпить воду по ошибке, но это маловероятно. – Он поправил очки на носу. – Мы с мистером Бэнбери проверили содержимое ее чайника – я допускал мысль, что миссис Сингх каким-то образом наполнила его из грязного источника, – но нет, это чистейшая вода из лондонского водопровода, с меньшим количеством микроэлементов, чем в иной бутилированной воде.

– Тогда я не могу себе представить, что эта вода делала у нее во рту, – сказал Артур, предлагая Джайлзу фруктовую жвачку.

– Но ты и должен это выяснить, не так ли? – сердито заметил Финч, раздраженный маневрами Брайанта и Кершо. – Между тем должен вам сообщить, что нас ожидает признание наличия преступления без установления преступника.

– И какова же причина смерти?

– Остановка сердца.

– Это я знаю… – начал Артур.

– Но я говорю, простая остановка сердца. Без всякой причины.

– Причина должна быть.

– Но ее нет, – настаивал Финч. – Внезапно умереть может каждый и когда угодно, хотя в определенном возрасте люди более уязвимы, в особенности в младенчестве и старости. – Патологоанатом прищурился, глядя на Брайанта. – Так что будь начеку.

– Жертва была в какой-то стрессовой ситуации, – сказал Брайант, задумчиво жуя. – Неудивительно – с водой-то во рту. И вот здесь мы можем сделать самую большую ошибку.