Кристофер Фаулер - Комната воды

Джон Мэй шел по сумрачной улице, пытаясь уворачиваться от водопадов, хлещущих из водосточных труб. Проходя мимо домов, он ставил галочки в уме: номер тридцать семь – эфиопы почти никого не видели; номер тридцать девять – семья Эйсон, раздираемая подозрениями в неверности; номер сорок один – здесь был задушен во сне Джейк Эйвери; номер сорок три – тут, у Тамсин и Оливера Уилтон, сейчас дежурит Лонгбрайт, а их сын, растревоженный ливнем, беспокойно расхаживает по верхним комнатам; номер сорок пять – студенты-медики, дрыхнущие целыми днями. Заболоченный пустырь, где в глинистой городской почве нашли тело Эллиота Коупленда и откуда Тейт некогда наблюдал за происходящим с баррикад из фанеры и картона. Двор строительного магазина, где перед Аароном возник соблазн изменить своему партнеру. Сколько энергии и злобы на одной маленькой улице!

Никаких признаков Бимсли или Мангешкар, но Джон знал, что они где-то поблизости. Он перешел через дорогу и уже собирался идти назад, когда заметил их одинаковые черные бейсболки. Они как раз огибали угол, направляясь к проулку за домами, где провалившаяся дорожка из гравия превратилась в еще один приток.

– Эй, куда это вы поплыли? – окликнул подчиненных детектив.

– Туда, где обычно ошивается Тейт, сэр. Хотели проверить.

Мэй осветил фонарем темный, обрамленный деревьями проулок.

– Там вам делать нечего. Я хочу, чтобы вы зашли в каждый дом и удостоверились, что все в порядке. Выберите себе каждый по стороне. Не знаю как, но он водит нас за нос.

Полицейские разошлись по разным сторонам. Мэй выключил фонарь и отступил к темной стене переулка. «Будем надеяться, что он это слышал, – подумал Джон. – Покараулю здесь, пока он сделает следующий шаг».

Калли шагнула вперед и подняла свечу, но юноша не двигался. Лицо его обрамляли блестящие белокурые локоны, похожие на стружку покрытого лаком дерева. Она поняла, что смотрит на живописное изображение. Раньше она стояла слишком близко к этому месту, чтобы заметить картину, да и электрический свет этому препятствовал. То, что она считала пятнами сырости, оказалось приглушенными красками.

С теперешнего расстояния она явственно различала верхнюю часть тела юноши на фоне витых зеленых ветвей, погруженных в воду. Он покачивался среди волн, его руки не касались тела; он был жертвой какого-то апокалиптического потопа, и мир под ним тоже уходил под воду.

Приблизившись, она стала рассматривать стену во всех подробностях. Нарисованный юноша томился за толстым слоем водоэмульсионной краски, покрывавшей стену. Вооружившись скребком, Калли поддела его острием мягкую краску цвета охры. Три отчетливо видимых слоя поддались, и оттуда на нее с обескураживающей ясностью смотрел один большой глаз.

Теперь она впервые поняла одну вещь. В изначальном плане дома ванная была значительно больше всех остальных комнат. С тех пор многие стены снесли, потолки изменили, камины закрыли; ванную перекрасили, понизили в статусе и в конце концов полузабросили. Шесть больших фанерных панелей закрывали ниши по обеим сторонам камина. Их несколько раз перекрашивали, и со временем державшие их винты скрылись под слоями краски.

В ящике с инструментами, стоявшем возле ванны, Калли нашла отвертку. Соскрести краску с винтов удалось за несколько секунд, но резьба проржавела и отказывалась поддаваться. В гневе и раздражении вырвав два из них, она взялась за долото и стала отдирать доски от кирпичей.

Обмотав боек инструмента мочалкой, она просунула его за первую панель и принялась тянуть ее на себя, пока та не треснула. Спрятанная за ней фреска покрывала всю стену целиком и, возможно, заходила на каминную стену. Часть, которую Калли могла видеть, представляла собой вид из окна на необычную процессию, шествующую по улицам Лондона: скорбь, осуждение, смерть, воскресение. Художник выписал такие детали, как золотая тесьма и пуговицы, и хотя изображение людей и домов было сильно искажено, оно тем не менее учитывало кривизну земли. Верхняя часть одной крылатой фигуры уходила за следующую панель.

Когда Калли поняла, что эту панель можно убрать, не повреждая росписи, она перешла к следующей стене, размышляя, не идет ли фриз по всей комнате. Выбрав случайное место, она аккуратно удалила самое влажное пятно краски. За ним скрывалась голова кричащей молодой негритянки.

Вытащив из шкафа под лестницей стремянку, Калли забралась на нее и осветила потолок. Когда она осторожно поскребла его, то увидела, что прямо над ней разверзлась грозовая туча: выпуклые, блестящие капли дождя, изображенные в перспективе, казалось, падали прямо на того, кто созерцал картину. «Целая комната, – подумала Калли. – Я в жизни не видела ничего подобного».