– Некуда спешить, дорогуша, – сказала она. – Ваши приятели потерпят, пока я перепакую свой багаж, правда ведь?
– Полагаю, что да, – ответил я.
Боб взорвался первым в ответ на требование Риты занять место сзади рядом со мной.
– А она какого черта здесь делает?
– Я здесь, чтобы получить свою долю, – заявила Рита. – Вот зачем.
– Вылезай из машины, – приказал Боб.
– Полегче, Боб, – успокаивал его я, с опаской поглядывая на двери банка. Спенсер мог появиться в любую минуту.
– Она думает, что мы смываемся со спенсеровскими деньжатами, – объяснил я и покрепче прижал к груди портфель.
– Думаю? – взвилась Рита. – Я это знаю.
– Поехали, – поторапливала нас Лиз.
– Сначала вышвырните ее из машины, – не отступал Боб. – Тогда поеду.
– Вы слишком много воображаете, Рита, – сказал я. – С такими обвинениями вы можете навлечь на себя большие неприятности.
Она начала вырывать портфель из моих рук. Я сопротивлялся, но ей удалось приоткрыть его и заглянуть внутрь. Она мгновенно захлопнула его и окинула нас победным взглядом.
– Здесь, должно быть, несколько миллионов, – сказала она. – Всем хватит.
– Выкидывайте ее отсюда! – приказал Боб.
– Ладно, – согласился я, снова завладев портфелем и надежно закрыв замки. – Выходи. Поможешь мне.
– Успокойтесь вы оба! – прикрикнула на нас Лиз. – Сначала надо убраться подальше от банка.
– Согласен, – кивнул я.
– Двадцать пять процентов, – заявила Рита. – И я еду с вами. Иначе он прибьет меня.
– Наверное, я сам тебя прикончу, – злорадно сказал я.
– Ну, ну, полегче, старина Лонгботтом.
– Давайте поедем, – предложил я. – Это все можно уладить по дороге.
– Справедливо, – ответил Боб, обменявшись со мной многозначительным взглядом.
– И не вздумайте выкинуть чего-нибудь, – предупредила Рита. – Мы не тронемся с места, пока не договоримся, или я буду орать благим матом.
– Мы уже договорились, дорогая, – улыбнулась Лиз, даже не пытаясь казаться искренней.
– Сначала в гостиницу «Фенисиа», – приказала Рита. – За моей норковой накидкой.
– Мы не можем тратить время на пустяки, – запротестовал я.
– На эту крысиную шкуру и бензина жалко, дорогуша, – съязвила Лиз.
Боб был рад, что мы наконец отъехали от банка, как, впрочем, и я. У «Фенисии» разгорелся очередной спор.
– Кто-то должен пойти с ней, чтобы она не позвонила Спенсеру или кому-нибудь еще.
– Я никуда не собираюсь звонить, я только возьму свою накидку.
– Тогда иди одна, – предложил я.
– Не выйдет. Кто-то из вас троих пойдет со мной, – улыбнулась она.
– Кому-то придется сопровождать эту идиотку, – вздохнул Боб.
– Вот ты и иди, Боб, – сказал я.
– Я за рулем, – возразил он. – Идите вы.
– Хорошо, – ответил я.
– Но портфельчик оставь здесь, – приказала Лиз, став вдруг подозрительной.
– Как хочешь, – не противился я и покорно передал ей портфель.
– Я спешу, – напомнила Рита, взяла свою огромную сумку из красной кожи, вынула пудреницу, тщательно изучила свое лицо в зеркальце и хлопком закрыла ее.
– Итак… – Разозлившись, я схватил ее за руку и взял ее сумку.
– О, – выдохнула она. – Не хамите, нам предстоит долгая дорога вместе.
– Не обольщайся, – тихо осадил я ее и вытолкнул на тротуар.
– Не задерживайся, – предупредил Боб.
– Не надо говорить со мной таким тоном, – попросил я. – Это не моя вина.
Боб только скорчил гримасу, но Лиз сочувственно коснулась моей руки. Одной рукой держа Риту, в другой неся ее сумку, я пошел через тротуар. У входа я остановился. Боб обнял Лиз за плечи и поцеловал ее.
– Это твоя подружка, не так ли? – съехидничала Рита.
– Была когда-то, – со злостью ответил я.
Итак, Боб был, как он говорил, представителем молодого поколения. Думаю, он прав. Он представлял всю эту гнусную мутноглазую расхлябанную толпу. Благотворительные очки, бесплатное образование, сигареты с наркотиками и борьба за уничтожение атомной бомбы. Бесконечно ноющие, мотающиеся по стране, даже не пытающиеся совершить что-то патриотическое. Господи, само слово «патриот» изменило свой смысл, потому что люди типа Боба считают его своего рода насмешкой. А что представляет собой Лиз? Она «незнайка» в стране «незнаек». Она выжидает, чтобы вынести божественное и совершенно беспристрастное решение в состязании моего поколения с поколением Боба. Может она думает, что их загадочная искушенность никому не видна? Я определял это по ее манере защищать его от моего гнева или покрывать его глупые ошибки. Вот почему я отстранился от них. Пусть сближаются, пусть поймут, кто они есть на самом деле. Я-то знаю, что они собой представляют. Два недисциплинированных, разболтанных молодых идиота, которым никогда не понять меня и людей моего типа. Им кажется, что им не нужно руководство. Они считают, что нужны друг другу. Они помешаны, помешаны друг на друге. Я даю им десять дней этого удовольствия. Десять дней, да и это, думаю, слишком много. Без моего дисциплинирующего влияния, без всякого соблюдения правил и законов они перегрызут друг другу глотки через два дня. Даю им три дня. Три дня.
Читать дальше