Лен Дейтон - Только когда я смеюсь

Я дал возможность Спенсеру обдумать мою теорию и сделать некоторые выводы, а затем сказал:

– Теперь вы понимаете, почему я настолько уверен, что все пойдет по плану?

– Еще бы, – ответил Спенсер. – Подумать только! Британское правительство подносит Аплярду на тарелочке десять миллионов фунтов. Невероятно.

– Вы не так сформулировали, мистер Спенсер. Ему дают только бумаги. Деньги дают ему наши бейрутские банки.

– Да, – согласился Спенсер. – Вы совершенно правы.

– Я прав, – кивнул я.

Спенсер резко свернул в узкую улочку, которая одновременно была задним двором отеля «Савой», и остановил машину у отеля, спереди удивительно напоминавшего радиатор «роллса».

– Жду вашего звонка тринадцатого числа, – попрощался я.

Он жал стартер, пока не оглушил меня звуком ревущего мотора.

– Об этом не волнуйтесь, – крикнул Спенсер. – Вы получите от меня сообщение. А пока держите рот на замке, иначе Аплярд вам уши оборвет.

– Правда? – переспросил я спокойно.

– Шутка, – ответил Спенсер и улыбнулся своей ослепительной улыбкой, став вдруг похожим на рекламу какой-то слишком дорогой вещи.

Я кивнул. Спенсер уже наверняка прикидывал, как получить свой мешок и обойти «тайный рычаг европейской финансовой политики». Идея не так уж плоха.

Рита небрежно махнула мне рукой на прощанье, и они умчались с оглушительным ревом. Я перешел на противоположную сторону, где меня ожидал шофер в моем «роллсе». Не успел я опустить автоматические жалюзи, как машина уже повернула на Стрэнд и направилась к Трафальгарской площади. Я откинул крышку самодельного портативного трюмо и включил свет за длинным зеркалом. Налив немного теплой воды в умывальник, разделся до пояса и начал с мылом смывать слой краски, затем, обильно смазавшись кремом, рывком содрал накладные усы и спиртом удалил остатки клея. Из гардероба я достал чистую рубашку и костюм, и к тому времени, когда мы выбрались из пробки на Трафальгарской площади, я был уже почти готов. Я снял туфли на платформе, которую скрывали мои длинные одежды, и надел пару практически без каблука. И благодаря небольшой сутулости, нажитой после многих лет канцелярской работы, я сделал Лонгботтома по крайней мере на три дюйма ниже араба Хамида. Довольный результатом, я налил себе стаканчик виски.

В «Новую Зеландию» я вошел через боковой вход, пройдя крытым переходом сквозь ларьки с книгами и цветами.

Боб был без пиджака, хотя день стоял довольно прохладный. Он надел темные брюки и белую рубашку с короткими рукавами и открытой шеей. В руке он держал блокнот, на котором был закреплен секундомер. Время от времени он делал какие-то заметки.

Они со Спенсером стояли возле доски объявлений, где жители «Новой Зеландии» могли получить информацию о времени начала балета и об опасностях, подстерегающих их со стороны мошенников. По-моему, когда я пришел, Боб как раз занимался тем, что читал Спенсеру вслух о проделках авантюристов. Я слышал, как он сказал, что не прочь сам сойтись один на один с каким-нибудь мошенником и как следует задать ему.

– Да, – серьезно соглашался Спенсер.

– А вот и Лонгботтом! – закричал Боб, завидев меня. – Сколько нужно времени, чтобы подняться на восьмой этаж и спуститься обратно?

– Я старался идти как можно скорее, сэр, – оправдывался я.

– Не рассказывайте сказок, – ворчал Боб. – Вы теряете хватку, Лонгботтом. Мне нужен Скороботтом.

Спенсер рассмеялся, чего я ему как-нибудь обязательно припомню. Он просто аристократический мужлан. Задумавшись о незаслуженной грубости Спенсера, я немного задержался с ответом. И воспользовавшись тем, что я немного наклонялся вперед, чтобы казаться ниже своего роста, Боб (с намеком на то, что я плохо слышу) сказал, чуть повысив голос:

– Я сказал Лонгботтом, что вы теряете хватку. – И затем, даже не удосужившись снизить тон, добавил: – Старый болван глух, как тетерев.

– Я не глухой, – возмутился я.

– Читает по губам, – беззвучно проговорил Боб Спенсеру.

– Я не читаю по губам, – рассердился я, прежде чем до меня дошло, что я только подыграл им.

Боб и Спенсер дружно расхохотались. Рита висела на руке Спенсера и пялилась на меня, как ласка. Она не смеялась.

– Эту оставьте здесь, – сказал Боб, тыкнул кончиком карандаша в Риту.

Спенсер шепнул ей что-то, и девушка без единого слова отправилась в зал.

– А где же документы? – обратился ко мне Боб. – Где телексы из Нью-Йорка, протокол сегодняшнего дневного совещания?