Даниэль Клугер: Непредсказанное убийство

– Я не знаю, – растерянно ответила Сарра. – Но он так прилично выглядел… то есть, говорил… Я как-то не подумала…

– Что значит профессионал, – проворчал Розовски. – В общем, спасибо, мамочка, отпуск мой уже закончился.

Когда Розовски и Грузенберг появились в конторе Натаниэля, там царили полный покой и умиротворение. Секретарь Офра щебетала по телефону, судя по количеству «нет» и игривому тону – с кем-то из своих многочисленных поклонников. Помощник Натаниэля Алекс Маркин, расположившийся в кабинете шефа на все время предполагавшегося отпуска, читал журнал. Внутренняя интеллигентность Маркина контрастировала с его малоинтеллигентной внешностью. Сейчас этот контраст сглаживался полуметровой стопкой других журналов, лежавших на столе.

– Вот, полюбуйтесь, Цвика, – сказал Розовски. – Полное отсутствие трудовой дисциплины. У вас тоже так бывает?

Грузенберг неопределенно пожал плечами. Видно было, что мысли его сейчас заняты совсем другим.

При виде начальника, Офра и Алекс начали лихорадочно имитировать трудовую активность. Компьютер защелкал с невероятной скоростью, запорхали листы бумаги. Телефон, словно тоже устыдившись нетрудовой деятельности, принялся звонить с периодичностью одна трель в три секунды.

– Стоп! – скомандовал Розовски. – Достаточно.

Первым смолк телефон, за ним – компьютер.

– Убедили, – сказал Натаниэль. – А теперь – Алекс, марш к себе, у меня серьезный разговор. Офра, приготовь два кофе. Вы какой кофе пьете, Цви?

– Турецкий.

– Отлично. Два кофе по-турецки, – и, повернувшись к адвокату, сказал: – Прошу, Цвика, располагайтесь. И рассказывайте.

Адвокат собрался с мыслями.

– Вчера меня упросили взяться за защиту одной женщины, – сказал он. – Упросили ее родственники, с которыми я немного знаком. Женщина приехала из России два месяца тому назад. Ее зовут Лариса Головлева. Позавчера, 16 октября, в 20 часов она была задержана полицией. Причина – подозрение в убийстве бывшего мужа, Шломо Мееровича.

– Она репатриантка? – спросил Натаниэль.

– Нет, туристка. Вернее – она приехала в Израиль по туристической визе, и уже здесь подала прошение о перемене статуса на репатриантский. Ответ из МИДа пока получить не успела. Осенние праздники и так далее… Но я продолжу, хорошо?

– Да, пожалуйста.

– Несколько слов об обстоятельствах задержания. В восемь часов вечера в дежурную часть полицейского управления позвонила женщина, не пожелавшая назваться, и сообщила, что по адресу… – адвокат Грузенберг раскрыл папку и зачитал: – Бульвар Ганей-Кайц 124 в квартире 25 только что совершено убийство, – он закрыл папку. – Убит хозяин квартиры, некто Шломо Меерович. Преступник – вернее, преступница – еще находится на месте преступления. Имя преступницы также названо не было. Полиция выехала немедленно. Информация оказалась соответствующей действительности. Картина, судя по рапорту полицейских, представляла собой следующее, – адвокат снова обратился к папке и собрался было зачитать очередную бумажку. Розовски прервал его.

– Своими словами, если можно, – попросил он. – Мы не в суде, пока что можно не бояться неточностей.

– Хорошо, если хотите… В салоне стоял накрытый на двоих стол – закуски, прохладительные напитки, бутылка вина, – сказал Грузенберг. – В кресле, рядом со столом – Меерович. Увы – без признаков жизни. И его гостья, Лариса Головлева, чуть не упавшая в обморок при виде ворвавшейся в дом полиции.

– Та-ак… – Натаниэль побарабанил пальцами по столу. – Ответьте на несколько вопросов, Цвика.

Адвокат с готовностью кивнул.

– Вопрос первый: каким образом был убит хозяин квартиры?

– Ударом охотничьего ножа в грудь. Нож большой, массивный, пятнадцать сантиметров лезвие.

– Кому он принадлежал?

– Полиция предполагает, что нож принадлежал хозяину квартиры, ответил Грузенберг. – Скорее всего, так оно и есть, поскольку на стене, над письменным столом, остались ножны – от этого ножа или, во всяком случае, от подобного. Похоже, он приобретен в одном из магазинчиков, таких ножей продается полно, на любой вкус. В основном их покупают туристы, любители восточной экзотики.

– Понятно… – Натаниэль взял чистый лист бумаги из стопки, лежащей на краю стола, черкнул на нем несколько слов. – Вопрос второй, – сказал он. – Ужин был нетронутым?

– В том-то и дело, что наоборот! – адвокат был явно огорчен этим обстоятельством. – Сами понимаете: факт, входящий в явное противоречие с показаниями задержаннной… – он махнул рукой, словно досадуя на собственные слова. – Ну, об этом чуть позже. Бутылка вина была опустошена почти наполовину, остатки вина в обоих бокалах, да и закуски… Нет, скорее можно сказать, что ужин уже был завершен.