Даниэль Клугер: Непредсказанное убийство

– Смерть наступила в результате глубокого проникающего ранения в грудную клетку. Удар перебил коронарную артерию. Но, поскольку нож остался в ране, наружу попало относительно немного крови, – откликнулся доктор. – Умер сразу, можно сказать – мгновенно.

– Когда? – спросил инспектор.

– Думаю с полчаса назад. Или около того. Вобщем, недавно.

– Сможешь сказать точнее?

– Конечно, после вскрытия.

– Хорошо, – Алон снова обратился к женщине. Прежде, чем задать очередной вопрос, он сказал недовольным голосом, обращаясь Дани: – Твоя помощь не нужна. Пойди лучше, помоги Шимону осмотреть квартиру.

Дани поставил на столик стакан с водой и исчез. Инспектор спросил:

– Во сколько вы пришли?

– В четверть девятого.

Инспектор посмотрел на часы.

– Сейчас восемь тридцать пять… Кто еще был здесь?

– Никого. Никого я тут не видела… – женщина, словно в полусне окинула медленным взглядом комнату. – Кроме него… – она всхлипнула было, но тут же успокоилась – внешне, по крайней мере. – Нет, – повторила она. – Думаю, когда я пришла, в квартире никого не было.

Инспектор выразительно посмотрел на накрытый столик: бутылка вина, фрукты, конфеты. Два бокала тонкого стекла. Бутылка была пуста наполовину, в бокалах красноватые лужицы. На одном след от губной помады.

– Ну-ну… – сказал он. – Ну-ну… Документы у вас есть?

Она раскрыла сумочку, которую все это время крепко держала в руках.

– Туристка… – пробормотал он, листая паспорт в красной обложке. – Из России. Лариса Головлева. Ясно, – он закрыл паспорт, положил его в карман.

– Ронен, в спальне еще один телефон! – крикнул Шимон.

– Да? Значит звонили, возможно, с него, – он сказал женщине: – Мне придется задержать вас. Я должен задать вам несколько вопросов. Но не здесь.

Головлева послушно поднялась.

– Я поеду в полицию? – спросила она.

Ронен Алон кивнул и добавил:

– Надеюсь, что ненадолго, – он сам в это не особенно верил.

Головлева чуть нахмурилась.

– Я могу привести себя в порядок? – она вынула из сумочки косметический набор.

– Пожалуйста. Только поторопитесь.

Ожидая женщину, инспектор прошелся по комнате, заглянул в спальню. Вернулся к столику. Вызванные Нохумом Бен-Шломо санитары уже унесли тело.

Лариса Головлева вернулась. Пребывание в ванной комнате не особенно ее изменило – по мнению инспектора. Разве что губы стали чуть ярче, но это лишь подчеркивало мертвенный цвет лица.

– Я готова, – сказала она ровным, чуть напряженным голосом.

– Дани, проводи госпожу Головлеву в машину, – велел Алон.

– Ронен, посмотри, – сказал вдруг Дани. Инспектор повернулся. Дани стоял у книжных полок и держал в руках какую-то фотографию.

– Что там? – спросил инспектор.

Дани кивнул на женщину:

– Она.

Натаниэль Розовски проснулся от заунывно-трагического крика торговца-араба под окнами:

– Ковры!.. Ковры!..

Он кричал с надрывными переливами, и в то же время монотонно, не меняя интонации, периодически переходя с иврита на русский.

Натаниэль поднялся, взглянул на часы и присвистнул. Восемь, проспал все на свете… Через мгновение он вспомнил, что с сегодняшнего дня в отпуске, и значит никуда не опоздал и никуда не торопится. И не будет торопиться, по крайней мере – в течение ближайших десяти дней.

Он надел джинсы, валявшиеся у кровати, пригладил взъерошенные со сна волосы, подошел к окну. Слава Богу, уже осень. Сразу после праздника Суккот в этом году зарядили дожди, и летняя жара быстро сдала свои позиции. Из окна тянуло свежим ветерком. Натаниэль с удовольствием подставил лицо ласковым прохладным струям воздуха.

Внизу, возле подъезда стоял рыжий торговец. Один ковер был переброшен через плечо, второй он держал в руке. Розовски узнал его. Торговца звали Салех, он жил в Газе, появляясь на улице Бен-Элиэзер с регулярностью зимних дождей, каждую среду в последние пять лет. Натаниэль прикинул, что либо ковры были из бумаги и хозяева их выбрасывали с той же периодичностью, либо коврами обивали стены и потолок, устилали подъезды и мостовые. Во всяком случае, Салех должен был обеспечить коврами если не весь Тель-Авив, то, во всяком случае, добрую его половину.

Он нащупал в кармане сигареты, вытащил одну, закурил. Пять лет назад, когда Розовски еще служил в полиции, он здорово нагнал страху на беднягу Салеха: тот как раз торговался с покупательницей, прямо у подъезда, когда на служебном автомобиле подкатил Натаниэль. Увидев бело-синий «форд-транзит» с красными номерами, Салех превратился в каменный столб. Сходство со старым столбом дополнял еще цвет лица, становившегося, по мере приближения Натаниэля, еще носившего в те времена голубую форменную рубашку, все более зеленым – точно покрываясь мхом.