Даниэль Клугер - Непредсказанное убийство

– Понятно. И гороскопы вас интересовали в соответствии с настоящим днем рождения?

– Естественно, – нетерпеливо ответила Головлева. – Астрология не оперирует записями из советского ЗАГСа. У вас есть еще вопросы? Или мы можем, наконец-то, ехать домой?

– Вы по-прежнему верите в гороскопы? – спросил Натаниэль.

– Почему вы спрашиваете?

– Последний прогноз вас подвел, – пояснил Натаниэль. Головлева резко поднялась со своего места.

– Свой чрезмерный интерес к астрологии вы можете удовлетворить в другой раз, – сказала она.

– Да, действительно… Что ж, Цвика, давайте доставим вашу подопечную домой.

По дороге в Яффо все трое молчали.

Машина остановилась у знакомого подъезда.

– Приехали, – Натаниэль вышел и помог выйти своей соседке. – До свидания. Приятно было познакомиться.

– До свидания, – буркнула она и не оглядываясь пошла в дом.

– Вот так, Цвика, – Розовски вздохнул. – Не очень приятный прием, верно?

– Что делать, – сказал Грузенберг извиняющимся тоном. – Сами понимаете: шок, двухдневный арест.

– Конечно понимаю. Вы все еще настроены на то, чтобы я занимался этим делом?

– В гораздо большей степени, чем прежде, – Грузенберг улыбнулся. – Надеюсь, вы сами не передумали?

Розовски медленно покачал головой.

– Здесь появляется много любопытного, – задумчиво произнес он. – Я бы… – он замолчал.

Выдержав небольшую паузу, адвокат спросил:

– Вас отвезти домой?

– Что?… Нет-нет, лучше в офис, спасибо.

Когда они отъезжали, Розовски заметил в окне третьего этажа голову бдительной Шошаны. Он подумал, что хотел задать этой женщине какой-то вопрос, но какой – так и не вспомнил.

– Тебя ждут, – вполголоса сообщила Офра, едва Натаниэль переступил порог приемной.

– Да? Почему шепотом? – спросил Натаниэль, тоже впрочем понижая голос. Секретарь многозначительно кивнула на прикрытую дверь кабинета. Увидев знакомую фигуру, одиноко сидящую в кресле для посетителей спиной к входу, Розовски нахмурился.

– Почему не в приемной?

– Я не успела ничего сказать. Он…

– Не придирайся к девушке, – сказал инспектор Алон. – Лучше зайди и ответь на парочку вопросов.

– С удовольствием, – весело откликнулся Натаниэль. – Я ведь не знал, что это ты. Просто не люблю, когда посетители занимают мой кабинет в мое отсутствие.

Он вошел в кабинет, прикрыл за собой дверь.

– Привет, Ронен, как дела?

– Мы уже виделись сегодня, – ответил инспектор. Он отложил газету, которую держал в руках. – И даже разговаривали. Не надо симулировать амнезию.

– Я вовсе не симулирую, – Розовски развел руками. – Просто забыл. Правда, забыл. Много дел, верчусь как заведенный.

– Да? А как же отпуск?

– Я и говорю: во время отпуска дел гораздо больше, – объяснил Натаниэль. – Мама регулярно придумывает, чем бы занять великовозрастного сына-бездельника. То одно поручение, то другое, – он сел за свой стол. – Магазины, то, се… Так что случилось? Решил посмотреть, как мы тут живем?

– Что у тебя за дела с адвокатом Грузенбергом? – спросил вместо ответа инспектор.

– С Грузенбергом? – Натаниэль удивленно поднял брови. – Никаких дел, с чего ты взял?

– С того, что он отвозил тебя от управления. Не отпирайся, я видел, как ты, он и его подзащитная вместе садились в его машину.

– А это была его подзащитная? Приятная женщина, – заметил Розовски. – Никаких дел, Ронен. Просто нам оказалось по дороге. Ты же знаешь, у меня нет машины. А тут дождь собирался.

– По дороге? И только?

– Что же еще?

Инспектор некоторое время исподлобья смотрел в широко раскрытые глаза частного детектива.

– Ну-ну, – сказал он. – Знаешь, Натаниэль, больше всего на свете мне бы хотелось, чтобы ты уехал далеко-далеко. И надолго-надолго. Хотя бы во время отпуска. Я бы даже купил тебе билет. В один конец. На собственные деньги.

Розовски засмеялся.

– Да объясни, в чем дело? – сказал он. – Что у тебя за подозрения относительно адвоката Грузенберга? И при чем тут я?

– Зря смеешься, – Ронен извлек из кармана пачку «Тайма», закурил. Поискал пепельницу. Розовски пододвинул ему керамическую пепельницу и тоже закурил. На некоторое время воцарилось молчание. Оба делали вид, что заняты исключительно процессом пускания дыма в потолок. Причем походило это на некое соревнование.

Первым не выдержал инспектор. Раздавив сигарету в пепельнице, он сказал:

– Не хочешь говорить – буду говорить я. А ты дополнишь, если захочешь.