Анна Малышева - Озноб

«Ни за что, нечего играть в героиню! Подумать только, я же могла туда отправиться за подушечкой какой-то час назад! А вдруг они давно забрались и только ждали, когда я усну, чтобы вытащить вещи?!»

Она решила позвонить Сергею, несмотря на поздний час. «Это прежде всего касается его имущества!» Однако номер не отвечал, механический голос сообщал, что телефон выключен. Ирина снова начала кусать губы: «Неужели спит?! А что, час ночи! Валентину звонить? В деревне рано ложатся, вдруг та же история? В милицию? Пока они доедут…» Она стояла у двери, до боли в глазах всматриваясь в темное крыльцо, неосвещенные окна, которые могла различить с этой позиции, но все выглядело так безобидно, что женщина начала спрашивать себя, уж не были ли шумы наверху чем-то вполне обыденным? Ведь она прожила в чужом доме всего ничего и еще не знала всех его звуков наизусть. Это мог сработать насос, подающий воду на второй этаж в режиме, контролирующем замерзание труб, – Сергей объяснял ей что-то, но она не слушала, так как технические подробности давались ей с большим трудом. На втором, необитаемом этаже, могли водиться мыши и даже крысы – их возня иногда звучит так же, как человеческие шаги. Рассохлась дверь, треснул паркет – источников звука могло быть огромное множество. Ирина пыталась себя в этом убедить, так как простое объяснение устраивало ее намного больше, чем мысль о грабеже.

«Во дворе стоит машина, я не гасила свет – ясно, что тут люди… И мало ли, что я одна? Может, вот-вот кто-то приедет! Какая нужна наглость, чтобы залезть в обитаемый дом?!»

Через полчаса бесплодного ожидания, во время которого у нее затекли ноги, Ирина была уже твердо убеждена, что стала жертвой самовнушения. Еще раз, на всякий случай, подергав ручку запертой двери, она вернулась в постель, забралась под одеяло и, пытаясь согреться, обругала себя дурой. «У страха глаза велики! А еще собралась жить одна! Счастье, что Сергей отключил телефон, а то приехал бы, решил, что я его клею! Что удивительного? Симпатичный, одинокий бизнесмен – идеальный объект для охоты! Тем более, „пежо“ подарил!»

Самокритика помогла больше, чем тишина, царившая теперь во всем доме. Женщина вскоре успокоилась и сама не заметила, как уснула.

Утром ночное происшествие показалось ей забавным недоразумением. Ирина уже смеялась над собой. Дневной свет, проникавший в комнату через полукруглые окошки, придал ей мужества. «Вызывать милицию всякий раз, как наверху мыши подерутся! А тут точно мыши – вон, изгрызли печенье на столе!»

Появление Валентина с лопатой наперевес обрадовало ее так, что Ирина сама удивилась. «Какой-никакой, а сосед!» Тот же едва поздоровался, когда женщина вышла во двор, и с угрюмым видом принялся чистить выпавший за ночь снег. На «пежо», стоявший теперь под навесом вместо исчезнувшего черного «ауди», он едва взглянул. Такое подчеркнуто безразличное поведение человека, прежде казавшегося ей излишне любопытным, удивило Ирину. Озадаченная, она остановилась рядом с ним:

– Все в порядке?

– А как же. – Сосед продолжал скрести лопатой заснеженный гранит, делая вид, что целиком поглощен этим нехитрым занятием.

Однако женщина видела, его что-то гложет.

– Пожалуйста, почистите получше перед дверью, – попросила она, убедившись, что Валентин развивать тему не намерен. – Боюсь, начнет таять, все потечет в дом.

– Почищу, как всегда, – проворчал тот, остервенело сгребая снег к забору. – А получше… Это уж вы сами…

Заявление тянуло на откровенную дерзость, но Ирина решила не вступать в перебранку. Похоже, невинно брошенное слово обидело Валентина, и это еще раз подтверждало мнение Сергея, что с этим человеком не стоит вступать в разговоры. Пожав плечами, она поднялась на крыльцо, вокруг которого снег, к ее сожалению, был уже счищен. Ирина рассчитывала увидеть утром какиенибудь следы – если кто-то все же проникал в дом, в чем она теперь сомневалась. Спрашивать Валентина, не заметил ли он следов на снегу, женщина не решилась. «Если тут побывали воры, я и так пойму!»

Ирина решила немедленно произвести осмотр второго этажа, и пока рядом есть человек, могущий при случае стать свидетелем. Однако никаких результатов беглый осмотр комнат не дал. Насколько она помнила, вещи были на местах, уцелела вся дорогая аппаратура, даже слой пыли на ней остался нетронутым. В спальне, на кровати, она сразу нашла свою подушечку и радостно прижала ее к груди. Оглядываясь, Ирина вновь и вновь ругала себя за мнительность. «Мыши, крысы, вода в трубах или ветер на крыше… Когда живешь одна, воображение нужно отключать! Егор бы сразу меня успокоил!»