Валерия Вербинина - Званый ужин в английском стиле

— А хиромант — это тот, кто будущее предсказывает? — спросил, перебив ее мысли, Билли.

— Да, по линиям руки, — отозвалась Амалия.

— Ух ты!

Тон молодого человека заставил молодую женщину улыбнуться. Она вновь прочитала письмо и вздохнула.

— Графиня Толстая… Будем надеяться, что не та Толстая, о которой все говорят.

— А та, о которой все говорят, она кто? — заинтересовался Билли.

— Весьма заурядная, но скандальная особа, которой нравится изображать из себя femme fatale, [6] Роковая женщина ( франц. ). — фыркнула баронесса. — Даже ее собственная семья не поддерживает с ней отношений. Но она получила недавно наследство от деда, который в ней души не чаял, так что мнение родных ей в высшей степени безразлично. Она живет в основном за границей, раз в полгода переходит в новую веру и меняет любовников как перчатки. Сама себя считает меценаткой и покровительницей искусства, но ради блага искусства я надеюсь, что она все же ошибается.

— О, — только и выдохнул Билли. — А, случаем, не та Толстая, из-за которой художник застрелился?

— Она самая, — подтвердила Амалия. — Но я не думаю, что у Верховских окажется именно она. Все-таки они не ее круга люди. Так что ты скажешь, Билли?

— О чем?

— Если хочешь, можем пойти в театр. А нет, так отправимся в гости к Верховским. Все равно на сегодня у нас нет больше никаких дел.

Билли немного подумал.

— В театре смешная пьеса? — деловито осведомился он.

— Не знаю, — рассеянно отозвалась баронесса. — Но всегда можно выбрать.

Билли вздохнул. В то мгновение он больше всего походил на непоседливого школьника, прочно застрявшего в старших классах. Впрочем, впечатление определенно было обманчивым, потому что на самом деле возраст невысокого блондина с детским выражением лица приближался уже к тридцати годам.

— Я вот о чем подумал, — сказал он. — Пьеса будет и завтра, и послезавтра, и когда угодно. И вообще, неловко обижать людей, если они нас пригласили.

Амалия улыбнулась.

— Одним словом, ты выбрал хироманта, — поддразнила она своего друга. — Хорошо, будь по-твоему. — Баронесса повернулась к горничной: — Передайте посыльному, что мы с моим кузеном сердечно благодарим Павла Петровича и принимаем его приглашение.

Билли потупился. Ему очень нравилось, когда Амалия называла его кузеном, хотя они ни в коей мере не являлись родственниками. Впрочем, люди повсюду и так принимали их за брата и сестру, потому что молодой человек и блондинка заметно походили друг на друга. Только Амалия выглядела более утонченно и держалась как настоящая светская дама, а Билли явно пренебрегал светскими манерами. Они определенно получили воспитание в разных кругах, но если бы кто-нибудь осмелился при Амалии сказать что-либо дурное о ее «родственнике», ему бы не поздоровилось. О том, что бы произошло с человеком, который вздумал бы задеть Амалию, лучше вообще не говорить. Несмотря на два промаха из шести, стрелял Билли чертовски метко.

— Иван Андреевич, голубчик, как я рад вас видеть! Евдокия Сергеевна, дорогая! Счастлив приветствовать вас под сим скромным кровом! — И статский советник Верховский закружился колобком вокруг дорогих гостей, улыбаясь, кланяясь, пожимая руку начальнику, рыжеватому господину лет сорока, и уже через мгновение целуя руку его жене, высокой сухопарой даме с вечно недовольным, кислым лицом. — Аннушка, Митя, к нам пришли!

Анна Владимировна сияла, Павел Петрович сиял, гости расточали улыбки, и только Митенька Верховский, единственный сын статского советника, чувствовал себя не в своей тарелке. Новый костюм, который маменька озаботилась пошить у хорошего, однако же не слишком дорого берущего за свою работу портного, жал немилосердно, очки то и дело норовили съехать на кончик носа, а когда Митенька сделал попытку по примеру папеньки поцеловать сухую руку Лакуниной, и вовсе чуть не свалились с позором на пол.

Юноша распрямился, красный, как вареный рак, мысли его заметались. Зачем, ну зачем маменька затеяла этот никчемный вечер? И добро бы пригласили каких-нибудь умных, мыслительных людей, с которыми и поговорить приятно, и есть что обсудить — к примеру, социальную справедливость или теорию немца Маркса. Так нет же! Изволь теперь выслушивать всякий вздор, который будет с умным видом изрекать усатый рыжий олух Иван Андреевич, или отвечать на любезности Евдокии Сергеевны, которая вечно цедит слова сквозь зубы, словно оказывает собеседнику невесть какую милость. Она и прежде была не слишком приятна в общении, а как ее почтенный супруг загремел в тайные советники, [7] Тайный советник — чин 3-го класса, соответствовал генерал-лейтенанту в армии; статский советник — чин 5-го класса. так и вовсе сделалась невыносима. Как же они оба смешны, с их дутым высокомерием и вымученной сердечностью! Ни единого искреннего слова, все какие-то нелепости вроде: