Валерия Вербинина - Званый ужин в английском стиле

— Я знаю, что многие мне не верят, — закончил тот свою речь, — но вся наша жизнь написана на ладони, и надо только уметь читать знаки, которые нам подсказывает судьба.

— И что же судьба сказала вам относительно моего сына? — спросила Анна Владимировна с любопытством.

— О, его ждет вполне замечательное будущее, — важно отвечал Беренделли. — И оно будет связано с землей.

— Вот уж вряд ли, — вмешался Павел Петрович. — Дмитрий решил, что будет учиться совершенно в другой области.

— О, месье, — хиромант погрозил ему пальцем с перстнем. — Важно не то, что решаем мы. Важно то, что судьба уже решила за нас.

— Браво! — воскликнула графиня Толстая и захлопала в ладоши.

Амалия поглядела на нее и поморщилась. Она не любила такой тип женщин и не скрывала своего отношения к ним.

Заметив, что Митенька привел новых гостей, Анна Владимировна устремилась к ним.

— Добрый вечер, госпожа баронесса! Прошу вас, располагайтесь… Это ваш кузен? Ну да, конечно, я помню. Павел Петрович, баронесса Корф пришла!

Офицер, сидевший в кресле, поднял голову. В то же мгновение Амалия увидела его, и их взгляды скрестились, как хорошо отточенные клинки.

Внезапно бокал в руке офицера треснул и разлетелся на куски. Варенька тихо ахнула, а доктор застыл на месте с озадаченным видом. Не обращая внимания на кровь, которая текла по его пальцам, офицер медленно поднялся, и во внезапном озарении Митя понял, что сейчас, вот именно сейчас произойдет что-то ужасное, что-то непоправимое…

— Александр! — Варенька уже была возле своего жениха. — В чем дело? Вы поранились!

Но офицер не смотрел на нее. Он смотрел лишь на Амалию, и взгляд его можно было назвать каким угодно, только не дружелюбным.

— Добрый вечер, господин барон, — очень вежливо промолвила баронесса Корф. — Давно не встречались, не так ли? Кстати, кто это с вами, Александр Михайлович?

«Опростоволосилась, да еще как!» Сердце Евдокии Сергеевны пело. Нет, она всегда подозревала, что ее старая подруга — недалекая особа, но чтобы вот так проштрафиться…

— Ах, какой пассаж! Какой пассаж!

Иван Андреевич недовольно поглядел на супругу. Он редко видел ее такой оживленной, и оживленность ее ему не нравилась.

— Право, ma ch?re, [10] Дорогая ( франц. ). — забурчал он, — иногда я тебя не понимаю, честное слово. Вы, женщины…

— А тут и понимать нечего, — перебила его Евдокия Сергеевна. — Как угодно, но это просто… Просто невозможно! Да и неприлично, наконец!

— Что именно? — уже в изнеможении спросил тайный советник.

— Будто ты не понимаешь, Иван Андреевич! — Евдокия Сергеевна на всякий случай оглянулась — не подслушивает ли их кто. Но подслушивать было решительно некому, да и незачем, ибо все уже и так обо всем догадались. — Варенька, ее племянница, ведь с женихом пришла, а жених — барон Корф. Анна же Владимировна пригласила на вечер еще и баронессу Корф! Теперь ты понял?

— Постой, — оторопел советник, — так она что, его жена?

— Бывшая, — значительным шепотом ответила Евдокия Сергеевна. — Бывшая, ты понимаешь, Иван Андреевич? — Веер затрепыхался в ее руке вдвое энергичнее прежнего. — Quel scandal! [11] Какой скандал! ( франц. )

Иван Андреевич оглянулся на баронессу, вытер платком лоб и подумал, что он и сам не отказался бы оказаться мужем баронессы Корф, хотя и бывшим. Впрочем, Иван Андреевич был женат достаточно долго, чтобы знать, какие мысли надо держать при себе. Он только поглядел на длинную жеваную шею своей жены и тихо вздохнул.

Вокруг раненого офицера меж тем хлопотали Анна Владимировна и Варенька. Доктор Венедикт Людовикович быстро и аккуратно перевязал ему руку, а Глаша убрала осколки стекла.

— Однако и сила у вас, — буркнул доктор, когда все необходимые процедуры были закончены. — Голой рукой раздавить бокал… — Он покачал головой.

— Я знал одну певицу, которая делала то же самое, но лишь силой своего голоса, — вмешался композитор.

Барон Корф покосился на него брезгливо, как на неизвестное науке, но чрезвычайно противное насекомое, и пошевелил пальцами раненой руки. Графиня Толстая, которую происходящее чрезвычайно забавляло, улыбнулась. Хотя мало что знала о баронессе Корф и лично с ней никогда не встречалась, она была рада, что та, по-видимому, попала в неловкое положение. Что может быть смешнее, чем явиться в гости с любовником и застать там собственного мужа с его невестой? Возможность того, что спутник баронессы вовсе не являлся ее сердечным другом, даже не приходила графине в голову.