Микаэла Блэй - Люкке

Нервы по-прежнему были на пределе, она с трудом могла сосредоточиться. И в то же время все чувства обострились как никогда. Она посмотрела в сторону парковки.

Убийца особо не спешил. Сначала он или она отнесли Люкке вниз, а потом заботливо укрыли ее.

Ее убили здесь или раньше? Может быть, она шла сюда сама. Это нужно проверить. Как выглядели ее ноги или ботинки? Они были в глине?

Убийца не оставил после себя никаких следов. По словам Уве, их смыло дождем, но, может быть, мы имеем дело с матерым убийцей, который знал, что делал.

– Мы можем уйти? – крикнул ей Филип, стоявший у оцепления.

Она медленно пошла назад. Место преступления оставалось у нее за спиной, и от этого у нее включился основной инстинкт. Хотелось бежать, и как можно быстрее, но она постаралась побороть это желание, и пошла еще медленнее. Попыталась вспомнить, что надо сделать в ближайшее время. Она уже связывалась с администрацией Юргордена, но они не заметили ничего необычного. Она вставила короткую врезку в репортаж. Один из сотрудников администрации рассказал, как они помогали полиции.

– Садись за руль, мне нужно кое-что записать. – Эллен пошла к пассажирскому сиденью.

– Конечно. – Филип запрыгнул на водительское сиденье. – Привет, розовый туман! Сейчас помчимся во весь опор. – Он посмотрел на нее и включил коробку передач. – Извини. Мне надо пошутить, иначе очень тяжело.

Эллен кивнула.

Филип несколько раз нажимал на газ, пока они не заехали наверх и не объехали пригорок. Их ослепил яркий луч света.

– Что это? – Он сбросил скорость и остановил машину.

Эллен дважды проверила, заперты ли двери, и только потом посмотрела во тьму ночи. Из-за дождя видимость стала еще хуже. Она обернулась и попыталась взглянуть назад.

– Дай задний ход, – велела она Филипу.

– Что? Боже, ты с ума сошла. Прямо в западню?

– Соберись. Делай, как я говорю.

Филип дал задний ход и медленно поехал назад.

– Так, теперь можешь ехать, – сказала она.

Он удивленно посмотрел на нее:

– Что? Только и всего?

– Теперь придется заплатить.

– Заплатить?

– Это была камера контроля скорости. Ты на нее наехал. – Она улыбнулась. – Это тебе дорого обойдется. Здесь вряд ли больше тридцати.

– Что? Они развесили камеры на Юргордене? Острове короля? И он это разрешил? – Филип вздохнул. – Н-да, надеюсь только, что получился хороший снимок.

– Может быть, тот, кто убил Люкке, тоже спешил отсюда уехать.

Филип посмотрел на нее вопросительно:

– Думаешь, полиция это не проверила?

– Наверняка проверила, но нам, журналистам, они всего не рассказывают.

Она взяла телефон и послала сообщение Детеканне. Попросила ее выяснить, засняли ли здесь кого-нибудь в пятницу.

Эллен натянула на себя большую вязаную кофту и попыталась согреться.

Стопка бумаг – протоколы всех допросов, проведенных в связи с делом об опекунстве над Люкке, оказалась еще толще, чем она думала.

По-хорошему, ей надо пойти лечь спать, но она должна просмотреть протоколы. Она не знала, что ищет, но что-то с семьей Хёёк не так, и она обязана выяснить, что именно.

Она должна выдержать. Должна сосредоточиться, внушала Эллен сама себе.

Она опустилась на диван и разложила документы на большом круглом столе, чтобы составить общее представление. Но сначала надо выпить бокал вина.

Когда Эллен открыла бар, то увидела, что скоро его нужно будет пополнить. К счастью, еще оставалось несколько бутылок ее любимого вина.

Она открыла бутылку – раздался легкий хлопок. Аромат нежно окутал ее нервы, как вата. Взяв большой бокал, она наполнила его до краев. Отпила несколько глотков и стала рассматривать фотографии на стене, переводя взгляд с Люкке на Эльзу и обратно. Мысленно увидела фото, присланное Уве, и закрыла глаза.

Пришлось дать себе пощечину.

– Сосредоточься, Эллен, сосредоточься! – громко сказала она и села на диван.

Она начала читать решение суда, согласно которому оба родителя признаны опекунами Люкке. Далее говорилось, что Люкке попеременно будет жить у обоих, переходя от одного родителя к другому по понедельникам.

Потом она внимательно прочла краткое изложение показаний всех опрошенных по делу, – родителей и других свидетелей. По причине юного возраста с Люкке никто не разговаривал.

Эллен сделала глоток вина. И еще один.

На допросах Харальд утверждал, что Хелена страдала послеродовой депрессией и поэтому долго не могла привязаться к Люкке. Но мама Люкке отрицала это на допросе. Она признала, что у нее были проблемы сразу после родов, но через несколько месяцев она пришла в себя, что подтверждает ее история болезни.