Микаэла Блэй - Люкке

– Наличными, спасибо.

Заученные фразы.

Анетта подпевала.

– Маленький воробушек… – Она повернулась и протянула горячую чашку, – лети над полями… [12] Песня в исполнении Мари Фредрикссон из шведского сериала «Sparvöga» («Воробьиный глаз») 70-х годов.

Эллен дала ей наличные. Пять тысяч крон. Какое-то безумие.

Анетта взяла деньги.

– А ты могла бы убить своего домашнего питомца за миллион? – спросила она и положила купюры в карман.

– Нет, – ответила Эллен и вздрогнула. «Больная, – подумала она. – Сумасшедший дом какой-то».

– Думаю, многие ответят на этот вопрос отрицательно, но так поступил бы каждый. Все хотят казаться хорошими, – нервно сказала Анетта. Она засмеялась. – Но ты, конечно, в курсе, раз работаешь на телевидении.

Эллен кивнула. Так было проще всего. Она взяла кофе и булочку и быстро пошла к выходу.

– Надеюсь, скоро опять увидимся! – прокричала Анетта и снова стала подпевать Мари Фредрикссон.

Эллен выкинула булочку в корзину для бумаг у выхода из газетного киоска. Сейчас ей было не до еды. Она подумала, что надо бы купить жвачку, ну, да ладно. Она сделала глоток черного кофе, и у нее засосало под ложечкой.

Достав телефон, послала сообщение: Готово. Села в машину и успела только повернуть ключ, как позвонил Уве.

– Полагаю, ты можешь говорить?

– Да, – ответила Эллен.

– Хорошо, слушай внимательно, говорю только один раз.

– Хорошо. – Эллен вынула из сумки бумагу и ручку.

– Завтра после вскрытия мы получим больше ответов, а сейчас коротко перечислю то, что нам известно на данный момент. Причина смерти ясна, точечные кровоизлияния на внутренней стороне век…

Эллен перестала писать.

– Нехватка кислорода?

– Да, очевидно, ее задушили подушкой, куском ткани или чем-то подобным.

– Есть ли признаки внешнего насилия?

– Нет, по крайней мере, сейчас этого не видно, но протокол вскрытия даст ответы на многие вопросы. Вероятно, она скончалась в прошлую пятницу.

Эллен глубоко вздохнула.

– Вы это знаете наверняка?

– Протокол вскрытия, понятно, подтвердит и это.

– Дождь вам мешает?

– Да, для криминалистов это не самая лучшая ситуация – все возможные следы могут исчезнуть.

– У вас есть подозреваемые? Вы как-то сумели выйти на преступника? Чем вы сейчас занимаетесь?

– Нет, это розыскное убийство, и поэтому на данный момент подозреваемых нет. Полиция делает упор на место преступления, и сейчас мы опрашиваем всех, кто может что-то знать. Ты хочешь проверить информацию у кого-то в полиции?

– Все родственники проинформированы?

– Теперь все. Крайне неудачно, что вы раструбили о том, что ее нашли, до того, как мы успели сообщить отцу.

«Черт возьми», – подумала она и, прежде чем сказать, сделала глубокий вдох.

– Как она выглядела, когда ее нашли? Она была в плохом состоянии? Звери ее трогали?

– Она была завернута в одеяло и платок и прикрыта ветками.

– Вот как. Значит, преступник ее похоронил?

– Да, можно сказать, что похоронил. Я послал тебе электронное письмо. Теперь мне нужно идти, но если захочешь сверить информацию с полицией, дай знать.

– Но…

Уве уже отключился. Эллен откинулась на сиденье.

Несколько раз прочла свои записи. Споткнулась на некоторых словах. Попыталась составить представление о случившемся, и только потом опять взяла телефон, чтобы посмотреть электронное письмо, присланное Уве.

Письмо она открыла не сразу.

Оно было пустым, но к нему была приложена фотография. Она кликнула на фото, и изображение открылось на весь экран.

Эллен охнула и прикрыла рот рукой.

Она едва помнила, как добралась до работы. Наверное, на автопилоте. Фотография Люкке так и стояла у нее перед глазами. Она никак не могла понять, зачем Уве послал ей фото тела.

Казалось, что Люкке спала. Кожа была белой, как мел. Рот закрыт, губы темно-синего цвета. Волосы мокрые, несколько прядей лежат на ее красивом личике. Страшно и одновременно умиротворяюще.

«В этот раз я переплатила Анетте за кофе, – подумала Эллен, торопясь в редакцию. – Какую же золотую жилу нашел Уве! Как все это грязно, отвратительно и незаконно». Ей было стыдно, что она в этом участвует.

А что ей делать с фотографией? Она хотела оставить ее в своем компьютере и в то же время не могла. А вдруг ее кто-то обнаружит?

Эллен села за письменный стол, чтобы уничтожить фотографию и все остальное в корзине, как что-то ее остановило. Почему убийца завернул Люкке в одеяло? Это какой-то ритуал? Или убийца хотел ее защитить?