Эдвард Эронс - Бегство в ад

Выстрелил пистолет, но не его.

Кул едва удержался на ногах и прислонился к стене. Левая рука странно дрожала, кровь текла по рукаву. Он оглянулся на дона Луиса.

Старик все ещё восседал в напоминающем трон кресле. Маленький пистолет в его руке казался смешной игрушкой, перламутровой, сверкающей никелем. Калибр не больше двадцати восьми. Из дула шел дымок.

- Не двигайтесь, сеньор Кул.

Питера вело. Маленький пистолет напоминал глаз, следящий за его движениями. Лицо старика сморщилось, как кожа ящерицы. Он швырнул сигару на ковер.

- Спокойно, сеньор, - в дверях спальни показалась Мария. Бросай пистолет, Педро!

Кул отшвырнул бесполезный пистолет. Потом покосился на оружие моряков. Слишком далеко... А до старика в кресле вообще вся комната. Очень далеко. Такого расстояния ему не одолеть...

Он прислушался, как стучит кровь в висках, как разбивается прибой на берегу. Левая рука безвольной и бесполезно повисла. Изнутри подкатила слабость. Он бы упал, не ухватись за радиоприемник.

Мария рассмеялась.

- Он пришел за девушкой, дон Луис.

- Конечно.

- Значит, Джонсон мертв.

- Это к лучшему, моя дорогая.

Кул спросил:

- Где она? - голос был неестественным, высоким и хриплым. - Она здесь?

- Конечно, - ответил старик. - Мы хотели быть уверенными. Но нам не приходило в голову, что материалы Гедеона заполучил Мигель Фернандес. Романтический болван Мигель! Вечно лез не в свое дело. И его друзья не лучше. Но для вас они многое сделали. Вы догадывались, что вам предстояло умереть в тюрьме?

Кул кивнул. Глаз маленького пистолета его просто гипнотизировал.

- Но вы сбежали и доставили нам крупные неприятности, мой юный друг.

- Я рад этому.

Старик хихикнул. Глаза его были совершенно безумными, слишком ясными, слишком расширенными. Дышал он тяжело, со свистом.

- Просто удивительно видеть вас все ещё на ногах, сеньор Кул. Что помогло вам выжить?

- Вы, - буркнул Кул.

- Желание меня убить?

- Да, положить конец вашей грязной жизни.

- И Марию?

- Ее тоже.

- Вам понравилась роль Дон Кихота, боровшегося с ветряными мельницами? Но ветряные мельницы в реальной жизни могут стать драконами, мой несчастный молодой друг. Роль лихого рыцаря в сверкающих доспехах вам не удалась. Одна из главных слабостей всех ваших соотечественников - это романтический идеализм, который вы все столь нежно лелеете. Идеализм в любви, в жизни, в стремлениях и разочарованиях. Вам не хватает реализма, юный друг. Или, быть может, не хватает моральной силы смотреть фактам в лицо. Вы жертва собственных заблуждений.

Мария резко бросила:

- Может, хватит, дон Луис? Что будем делать?

- Пока мы ничего не можем делать. Беспокойство нашего славного капитана скоро достигнет предела, и он пришлет за нами другой катер. Тогда мы уедем.

Старик хихикнул. Его глаза скользнули по Кулу, как будто тот уже был трупом.

Кул попросил:

- Позвольте мне увидеть Элис.

- Она без сознания. Понимаете, ради осторожности...

- Она мертва?

- Пока нет.

- Вы не должны её убивать, - сказал Кул.

- Значит, мы должны её пощадить? Почему?

- Она о ваших делах ничего не знает. Не знает, во что была вовлечена. Живая, она никак не сможет вам повредить. Ведь вы все - люди конченые. Все факты у властей, и ваши друзья в правительстве больше не осмелятся вас защищать.

Старик фыркнул:

- Я очень богат. И Мария тоже.

- А сможете вы наслаждаться этим там, куда отправитесь?

- Мы сможем все.

Кул рассмеялся. Дон Луис спросил:

- Вы находите это забавным?

- Вы обвинили меня в отсутствии реализма, - сказал Кул и махнул рукой на море. - Однако собираетесь отравиться отсюда с этими людьми. Неужели вы настолько слепы? Видимо, алчность заставляет вас забыть, что эти люди вас погубят. Неужели вы воображаете, что вас где-то встретят с распростертыми объятиями - вас, с вашими кровавыми деньгами, после всех бед, которые вы натворили? Даже здесь у вас больше шансов остаться в живых, чем после того, как вы подниметесь на борт.

Старик раскрыл рот. В комнате повисла тишина, долетал лишь шум моря. Откуда-то донесся нетерпеливый крик, он повторился, затем донесся приглушенный стук автоматных очередей.

- Что это... - Мария не закончила.

- Ваше судно догнали, - сказал Кул. - Все кончено.

Из дряблого рта Дона Луиса закапала слюна. Он шумно шмыгнул носом, Мария оглянулась на него со злобой и отчаянием. Один из раненых матросов на полу зашевелился и схватился за свой пистолет. Дон Луис вскочил с кресла, напуганный едва заметным движением; крик ужаса вырвался из его горла, и маленький револьвер дико и безрассудно залаял, струйка пыли взлетела с тельняшки моряка.