Эдвард Эронс - Бегство в ад

- Потом, - успокаивал Кул.

- Мне это не нравится, Пит. Я чувствую...

- Посмотрим, - буркнул Кул.

Питер пересек комнату и на миг приложил ухо к замочной скважине. Невидимая гитара умолкла, он ничего не слышал. Гедеон стоял за ним с ножом в руке. Мария Дельгадо на полу не шевелилась. Он смотрел на неё до тех пор, пока не заметил, как ровно вздымается её грудь, и тогда он тихо и осторожно повернул ручку.

В комнату ударил яркий свет. Коридор заметно контрастировал с роскошной обстановкой и апартаментов Альбразона. Типичная тюрьма с плиточным полом и каменными стенами монотонного серого цвета. В дальнем конце, рядом с железной дверью, стояли стол и стул. Спиной к ним там сидел охранник. До него было около двадцати футов, но он не шевельнулся, когда они вышли из комнаты. Гитара все ещё молчала.

Гедеон коснулся руки Питера, сделал знак отойти в сторону и шагнул вперед с ножом в руке. От часового их отделял десяток футов, когда тот их услышал и повернулся на стуле. Сначала он ничего не понял, потом заметил нож в руке у Гедеона и схватился за пистолет, висевший в кобуре. В его горле начал зарождаться крик, но так и не прозвучал - Гедеон стремительно метнулся к нему и с хрустом вонзил нож по самую рукоятку. Лицо охранника обмякло, казалось, он уставился вниз, на смертельную рану. Переносица у него была заклеена пластырем, и Кул узнал того молодого охранника, который безжалостно его пытал - садиста, которому он изловчился разбить нос.

Кул привалил тело к спинке стула - охранник умер раньше, чем он отошел.

Гедеон забрал пистолет и отдал его Питеру. Он тяжело дышал, пот смешивался с грязью, накопившейся за долгое пребывание в тюрьме. Кул внимательно следил за братом, открывшим железную дверь. Надо было ему глотнуть побольше бренди...

Как и говорила Мария, за дверью была лестница, ведущая вниз. Часы на стене - вот что он увидел впервые с тех пор, как его собственные разбились - показывали 10. 30. Братья остановились на верхней площадке и прислушались. К ним долетали голоса, похабный хохот охранников, пьяное хныканье в одной из камер внизу. Лестницу освещала одинокая голая лампочка, свисавшая с потолка примерно посредине лестничного марша.

У Кула было странное чувство, что за ними следят. Он оглянулся - из апартаментов Альбразона не доносилось ни звука. Мертвый охранник откинулся на спинку стула, как будто спал. И никаких следов тревоги.

Пистолет охранника оказался тяжелым кольтом сорок пятого калибра, американская армейская модель. Он удобно ложился в руку. Кул снял его с предохранителя, прежде чем начал спускаться по ступеням впереди Гедеона.

Колени его подрагивали. Кул знал, что тело может его подвести, слишком много пришлось ему вынести. Оставалось надеяться, что Гедеон сумеет продержаться, пока они захватят машину. Если они захватят машину...

Питера не оставляло ощущение, что за ними наблюдают.

За лестницей был небольшой коридор, за ним - комната охраны. Из тени они видели лишь небольшую её часть. Стояла тишина. Если там кто-то и был, то он ждал молча.

Они немного подождали. Тишина.

Опять запела гитара, на этот раз громче, но не из комнаты охраны. Гитарист запел. Голос звучал приглушенно, но Кул его узнал. Тот самый голос слышал он во время ужина в имении Дельгадо.

Кул вошел в комнату охраны. Пусто. За двумя столами - никого. Дверь между столами приоткрыта, но за ней темно и ничего не видно.

Гедеон тронул его за руку.

- Смотри, брат.

Кольцо с ключами лежало на ближайшем столе. Это было слишком хорошо, чтобы оказаться правдой.

Одна и та же мысль возникла у обоих.

- Проверь пистолет, Пит, - прошептал Гид.

Кул вытащил обойму. Пусто. Он оттянул ствол - но и в патроннике ничего не обнаружил. Они переглянулись.

- Вот это ситуация, - хмыкнул Гедеон. - Здорово мы вляпались.

- Не все ещё потеряно.

- С самого начала все было подстроено, брат. Это старые испанские штучки - застрелить при попытке к бегству.

- Я знаю.

- Давай вернемся и возьмем Марию. По крайней мере...

- Нет, - возразил Кул. - Подожди.

Он заставил себя замереть и прислушаться.

Вокруг них раздавалось множество звуков обычной тюремной жизни: шаги охраны по каменному полу, обрывки разговоров слева, где, по словам Марии, располагались казармы охраны; пьяные вопли арестантов из камер справа. И за всем этим - странное безмолвие, терпеливое ожидание, непрестанное наблюдение.

Он взял кольцо с ключами со стола; ключи слабо звякнули. Будто услышав этот звук, гитарист заиграл громче. Теперь Кул понял, что музыка доносится из камер. Он сделал знак брату и стал спускаться в полутьму.