Эдвард Эронс - Тигровая луна

- Будьте очень-очень осторожны, Дюрелл, - мягко предупредил Та-По.

- Даю слово.

- И - добро пожаловать в сад Искандера.

- Где произрастают цветы порока, - парировал Дюрелл. - Где же ваша марионетка, самозванный генерал Хар-Бюри?

- Он руководит обороной своей жалкой крепости. Не вы ли его выдали? Весьма разумно с вашей стороны!

- Не совсем. Ваша игра проиграна, Та-По, вы это понимаете? Прислушайтесь к орудийным залпам. Они приближаются.

- Значит, это была Лотос. - Та-По глубокомысленно кивнул массивной головой. - Ну конечно, вы использовали этого одураченного ребенка, чтобы информировать Тегеран о нашем небольшом восстании.

- Вы никогда не верили, что оно удастся, верно?

Та-По пожал плечами. На нем был все тот же нелепый саржевый костюм, шатром пузырящийся на невообразимо толстом теле. Мадам Ханг в расшитом восточно-азиатском платье до колен стояла рядом, как само воплощение темных пороков. Ее лицо напоминало древнюю миниатюру из слоновой кости, в которой мастеру удалось запечатлеть всю людскую злобу.

- Таня у нас, - произнесла она писклявым голосом.

- Ненадолго. Вы не сможете отсюда выбраться.

- Если мне придется умереть, Дюрелл, то погибнет весь мир. Я поклялась себе в этом. - Ненависть отвратительным призраком витала вокруг нее. - А вначале я собираюсь полюбоваться твоей смертью, Дюрелл.

- Но наша марионетка Хар-Бюри оказался трусом, моя дорогая, - вдруг взорвался Та-По. - Он дезертировал, бросив и нас, и своих людей, спасая лишь собственную шкуру.

Дюрелл не шелохнулся.

- Хар-Бюри сбежал?

- Мы так полагаем.

- Как ему это удалось?

- Мы знаем только, что нас здесь бросили.

- И это после всего, что мы для него сделали, - прошипела мадам Ханг. - Очень типично для его замшелой феодальной морали.

Дюрелл не мог удержаться от смеха, хотя голова ещё жутко болела.

- Да, вы для него многое сделали. Вы взяли утонченного аристократа, звавшегося Рамсуром Сепахом, и сыграли на его амбициях, пообещав ему весь мир, если он передаст вам Таню. Вы убили его сына, а самого его ниспровергли и уничтожили.

- Круглый идиот, которого погубила жадность, - отрезала мадам Ханг и навела пистолет на Дюрелла. - Рамсур Сепах был так самонадеян и настолько ничтожен, что не догадывался, что мы его используем. Мы лепили из него, как из пластилина, все, что нам было нужно. Он даже обманывает себя, отрицая, что мы убили его сына.

- Больше не обманывает, - прозвучал новый голос. - Никому не двигаться. Профессор Успанный, встаньте рядом с Дюреллом. И без лишних движений.

Это был Рамсур Сепах. На голове - окровавленная повязка, форма цвета хаки порвана во многих местах. Его ранило в ногу, но держался он прямо и гордо. Крупный орлиный нос гневно выдавался вперед, кустистые, загнутые вверх брови ощетинились.

- Действительно, Та-По, я был глуп, позволив использовать себя в ваших личных интересах. Но цели, которым я служил - мои собственные, и я все ещё в них верю. - Он умолк и перевел дух. - Я верю в вечные добродетели, но мир изменяется и отбрасывает их. Если я убивал и был причиной гибели людей, как сейчас, то виновата моя вера в возможность лучшей жизни. - Его голос стал жестким. - Но я не знал, мадам Ханг, что вы убили моего единственного, нежно любимого сына.

Она совершила ошибку, засмеявшись.

Все произошло почти мгновенно.

Рамсур Сепах, не проявляя особого гнева, быстро, но без суеты повернул пистолет и дважды выстрелил в мадам Ханг. В тот же миг мощный взрыв разнес в куски внешнюю стену и обрушил внутрь поток обломков и камней. У всех заложило уши. Свет погас, на сей раз окончательно. В момент взрыва Дюреллу показалось, будто ему по груди ударили тяжелой доской. Он смутно сознавал, что сквозь плотную пыль, клубящуюся вокруг, проникает солнечный свет. Наружный склон горы, куда попал снаряд, был на расстоянии всего нескольких ярдов. Чем-то массивным ему придавило ноги, и на мгновение Дюрелл запаниковал, испугавшись своей беспомощности. Но потом он принялся изо всех сил отпихивать лежавший на нем груз, пока, откашливаясь и моргая, не встал на ноги. Это было тело Та-По. Дюрелл не знал, жив китаец или мертв. Его это не волновало. В нем кипели разочарование и ярость.

- Мадам Ханг! - кричал он.

Она принадлежит ему, - убеждал он себя, - а Рамсур Сепах никуда не денется. Дюрелл понимал, что мыслит нерационально, но ничего не мог с собой поделать. Один конец помещения завалило камнями. В тусклом пыльном свете, просачивавшемся сквозь них, Дюрелл искал китаянку. Однако та исчезла.