Анна Князева - Прощальный поцелуй Греты Гарбо

— Она не приносит мне удовольствия.

— Развлечения.

— Об этом мы уже говорили.

Оказавшись в тупике, он, неожиданно для себя, обозлился:

— Тогда выходите замуж.

— Ни о каком замужестве не может быть речи, — холодно заметила Гарбо. — По крайней мере, в ближайшие годы из-за контракта с Голливудом и моих творческих планов. После того как все это закончится и я снова стану обыкновенной женщиной, в частной жизни буду вольна делать все, что угодно. Надеюсь, что к тому времени обо мне позабудут и репортеры наконец-то перестанут меня беспокоить.

— В таком случае вы абсолютно правы. Жизнь скучна, — согласился Ольшанский. У него не оставалось других вариантов.

— Мне нужно отдохнуть, милый Эфим. Надеюсь, вы понимаете, что я не могу предстать перед камерой, если я перед этим хорошенько не высплюсь. Вообще, сниматься — ужасно суматошное дело: ведь ты уже не принадлежишь самому себе. Приходится играть перед посторонними людьми, электриками, осветителями… — Она снова крикнула: — Тилда!

В тот же миг в дверь бунгало постучали.

— Явилась наконец. — Гарбо вышла из комнаты и распахнула дверь, однако, вопреки ожиданиям, на пороге бунгало стоял юный красавец, ее партнер по съемкам. В его руках был патефон.

— Простите, что беспокою, мисс Гарбо…

Она схватила его за рукав и затащила внутрь помещения.

— Вы кстати, — сказала Гарбо и, обернувшись к Ольшанскому, представила его: — Ефим — режиссер из России.

— Роберт Тейлор, — актер поставил патефон на стол с косметикой и протянул руку. Скрепив знакомство рукопожатием, он обернулся к Гарбо: — Как ваше самочувствие?

— Теперь значительно лучше. — Она указала глазами на патефон: — Пластинки тоже есть?

— Их две.

— Что за музыка?

— Бенни Гудман.

— Композиция?

— «Голубое небо».

— Немедленно поставьте пластинку!

— Туже пояс, детка! Включаем музыку! — Тейлор начал крутить ручку и после того, как завел механизм, установил рычаг звукоснимателя на вращающуюся пластинку. Из патефонной трубы вырвался стройный джаз в ритме «фокстрот».

Покачивая в такт музыке головой, Гарбо потуже затянула пояс халата и ритмично переступила с ноги на ногу и обратно.

К ней подскочил Тейлор:

— Потанцуем? — Одной рукой он взял ее за руку, другой обхватил за талию.

Они покачнулись в ритме фокстрота и, не обращая внимания на Ольшанского, начали танцевать. Лицо Греты Гарбо зарумянилось, она закинула голову назад едва ли не под прямым углом к позвоночнику…

Почувствовав приступ тошноты, Ольшанский вышел из бунгало.

К ужину Лионелла пришла в себя и полностью преобразилась. Из магазина ей привезли чемодан одежды и несколько пар обуви. Для этого она предусмотрительно взяла у Льва кредитную карту.

Кроме обуви и одежды, Лионелла заказала себе новый телефон, фен и косметику. Все привезли к пяти вечера. В семь она уже сидела в постели с прической и макияжем, одетая в красивую пижаму. Первым человеком, кому позвонила, был ее муж.

— У тебя все хорошо? — спросил он.

— Все в полном порядке. После обеда ставили капельницу, теперь значительно легче.

— Что с остальным лечением?

— Уколы.

— Таблетки дают?

— Мне нельзя. Все только жидкое или протертое. Ужасная мерзость. Но даже в этом есть свои плюсы.

— Какие? — Лев усмехнулся.

— Возможно, я похудею до эски.

— Что это значит?

— Сорок четвертый размер одежды.

— Это не надо.

— Почему?

— Я тебя такую люблю.

— Со стандартной эской будешь любить сильнее.

— Это вряд ли. Сильнее уже нельзя. — Вероятно, после этих слов Лев почувствовал излишнее умиление и сменил тему разговора: — Я задержусь в Питере на день.

— Это хорошо.

— Забыл тебе рассказать. Сегодня мне звонил некто Черенцов.

— Как он тебя нашел?

— Объяснил, что он когда-то работал с тобой на фильме. Забавный такой мужик.

— Как он тебя нашел? — повторила Лионелла.

— Пришел к воротам и попросил охранника позвонить мне или тебе. Поскольку все твои телефоны сгорели, охранник позвонил мне. Я разрешил дать ему свой номер.

— Что он сказал?

— Что ключ от дома оставил у нашего охранника.

— Ключ от дома Кирилла?

— Да. Еще спросил, где ты и почему не отвечаешь на звонки. Судя по всему, ему нужно передать тебе что-то важное.

— Я не помню его телефона, — огорчилась Лионелла.

— Перешлю эсэмэской.

— Жду.

Не чая минуты, когда наконец придет эсэмэска от мужа, Лионелла не стала есть овощное пюре, которое ей принесла санитарка. Когда сообщение пришло, она тут же позвонила Черенцову: