Татьяна Гармаш-Роффе - Ведь я еще жива

Кис мельком немножко даже пожалел, что бандит Лену не тронул. Если бы он ее… ну хотя бы ударил, что ли… то в дело вмешался бы ее муж! А что может такой человек, как Грушицкий, Алексей представлял. Он может ВСЕ. Один звоночек знакомому криминальному авторитету, и все само собой разрешилось бы.

Но… но это если бы оказались задеты его личные интересы. Его семья, в частности. А для соседки, пусть даже подруги жены, раскошелится ли он на свои крутые связи…

Алексей отогнал от себя эти мысли за их бесполезностью. Спасибо уже за то, что Грушицкая оказалась такой… настоящей подругой. Что не побоялась, что сделала все, как надо!

Он попытался выразить Лене признание, но она его бесцеремонно оборвала.

Детектив не обиделся. Когда человек делает что-то не ради комплиментов, но ради самой сути дела, он похвалы переносит с трудом, а то и вовсе не переносит! Кис это хорошо знал, посему настаивать не стал. Он тоже делал свою работу ради сути.

А суть на данном этапе заключалась в следующем: благодаря Лене он получил подтверждение всем своим выводам. Бандиты, насколько Лена смогла интерпретировать немой жест подруги, намерены еще что-то потребовать от Насти Тышкевич – хотя пока непонятно, что именно. Два часа назад это было чистой логикой, а теперь стало фактом. Теперь ему было от чего оттолкнуться в разговоре с друзьями с Петровки, 38…

В этот момент он вспомнил свои размышления о супруге Елены Васильевны. А чем черт не шутит, в конце концов!

– Как я знаю, ваш муж человек очень влиятельный… – произнес он осторожно. – Может, он сумел бы…

– То есть вы предполагаете, что я не ухватилась бы за подобную возможность? Если бы она у меня реально имелась? Так, что ли?

– Я глупость сказал, – честно признался Кис. – Если бы возможность была, вы б уже…

– Она, разумеется, есть, – не дала ему договорить Грушицкая, – у моего мужа. Он старый лис, еще из брежневской гвардии, из «теневиков». Вы должны знать, о чем речь.

Алексей кивнул. Он знал.

– В таком случае вы понимаете, что связи с криминалом он наработал давно, когда еще нынешние «крутые» пешком под стол ходили…

Выходило, что возможности этой нет у Елены Васильевны. По каким-то причинам она не может просить помощи у мужа. Ну, ей виднее. Расспрашивать ее Алексей не считал уместным: дело семейное.

Пытливый взгляд Грушицкой изучал его лицо некоторое время, и вдруг этот взгляд словно приглушили, убавили электричество, и мощный луч рентгеновского аппарата неожиданно превратился в камерный свет настольной лампы.

– Проблема в малом, Алексей… В моих глазах он старается быть «хорошим»… Белым и пушистым, – произнесла она с непонятной детективу грустью. – В этом все и дело. Если я попрошу его о помощи, он обидится, расстроится и скажет, что таких связей у него нет… Хотя они у него есть, конечно. Но у нас в семье… как бы так выразиться… У нас сложились особые отношения. Муж знает мои взгляды, мои ценности. И старается мне всеми способами доказать, что он им соответствует. И я делаю вид, что ему верю, чтобы… Чтобы… В общем, неважно.

– …Чтобы он и впредь старался им соответствовать? – тихо спросил Кис.

Она молча кивнула.

– Трудная у вас миссия, Лена.

Лена снова кивнула, но Алексей заметил, как ее взгляд мазнуло черное крыло тоски.

– Можно нескромный вопрос?

– Не стоит.

– Хорошо, тогда я уберу вопросительный знак в конце предложения: вы ведь это не из-за денег.

Лена только усмехнулась в ответ, легонько поведя головой, будто хотела сказать, что видит детектива насквозь, но одновременно благосклонно принимает его уловку.

– Редко кто так ставит вопрос, признаюсь. Или вообще его ставит: все уверены, что дело в них, деньгах… Вы заслужили ответ на ваш не-вопрос, господин детектив! Для того чтобы заниматься политикой, то есть иметь возможность влиять на судьбы общества, я недостаточно амбициозна. Пробиваясь наверх, надо слишком много дерьма стрескать, я на это не способна, у меня развит рвотный рефлекс. А эта моя «миссия», как вы изволили выразиться… Можете считать, что это мой способ повлиять на судьбу нашего общества. Не сверху, а изнутри.

– Путем влияния на человека, имеющего большую власть…

– Примерно так. Он, собственно, просто маленький мальчик, который не вырос. И до сих пор нуждается в игрушках. А каждому маленькому мальчику нужна своя добрая Арина Родионовна, которая верит в лучшее в нем… Пушкиных от этого не прибавится, конечно, но есть шанс, что хотя бы Дантесов поубавится…