Даниэль Клугер - Смерть в Кесарии

– О, черт, я даже не спросил номер телефона, – ругнулся Розовски. – Определенно, я нуждаюсь в отдыхе, с такой рассеянностью нечего заниматься расследованиями. И насчет склероза Офра права… – продолжая бормотать в собственный адрес нелестные слова, он набрал номер офиса. Услышав: «Шалом, вы позвонили в агентство „Натаниэль“, – пропетое мелодичным голосом Офры, спросил:

– Есть новости от Габи?

– Никаких.

– От Алекса?

– Есть, он появлялся. Сказал, что вся информация, которую можно было собрать, будет в твоем распоряжении сегодня вечером.

– Замечательно. Что еще?

– Да, тебе звонил некто Баренбойм.

– Да? – Розовски неопределенно хмыкнул. – И что же он хотел?

– Он не сказал. Только просил передать, что с этими делами не так все просто.

– С какими делами?

– Не знаю. Это я цитирую, – объяснила Офра. – «Вы, деточка, передайте Натаниэлю, что с этими делами не все так просто», – продекламировала она с выражением, стараясь повторить непередаваемый акцент Баренбойма.

– Очень похоже… – пробормотал Розовски. – То есть, я имею в виду, что он, похоже, прав.

– Этого я не знаю. И еще он сказал, что утром непременно у тебя появится.

– Где?

– В офисе, где же еще.

– Ладно, Офра, спасибо. Мне пора. Я еще позвоню.

– А что говорить, где ты сейчас и когда появишься? – поинтересовалась Офра. – Ты с такой скоростью вылетел из агентства, что я даже не успела спросить.

– Где я? – Натаниэль плотнее прижал к уху аппарат, пытаясь одной рукой вывернуть руль так, чтобы не столкнуться с нахальным жучком-»фольксвагеном. Ему это удалось почти чудом. – Я… Послушай, Офра, мне некогда. Я спешу на встречу с клиентом.

– Или клиенткой.

– Угадала.

– Значит, я была права! – торжествующе сказала Офра.

– Не болтай глупостей, – посоветовал Натаниэль и отключился. Во время всего разговора он бестолково кружил по пятачку перед «Мацадой», пытаясь найти место для стоянки. Среди тесно прижавшихся друг к другу автомобилей выделялись несколько маршрутных такси, с тюками и чемоданами, – видимо, недавно доставили репатриантов из аэропорта «Бен-Гурион».

Наконец, решившись, Натаниэль ринулся в довольно узкий промежуток между маршрутками, немного поругался с таксистами – те крыли его лениво: то ли из-за жары неохота было скандалить всерьез, то ли ругались просто по привычке. Выключив, со вздохом облегчения, двигатель, Розовски хлопнул дверцей и направился в высокую вращающуюся дверь.

Вестибюль отеля встретил его ровным сдержанным гулом столь плотным, что Натаниэль в первую секунду оторопел. Его толкнули в спину, буркнули что-то, похожее на извинения, он поспешно отошел в сторону и осмотрелся. Относительно просторный и комфортабельный – при внешней неказистости здания – вестибюль был настолько полон людьми, что казался, скорее, залом ожидания аэропорта в нелетную погоду.

– Фима, где наши вещи?! У нас было шесть мест – пять сумок и Тимошка! – услышал он истошный крик прямо над ухом и испуганно отскочил в сторону, едва не опрокинув пирамиду из доброго десятка разномастных чемоданов.

– Массовая эвакуация евреев, – пробормотал он. – Скорая помощь имени Теодора Герцля…

Конечно, было интересно узнать, кто такой Тимошка: попугай, котенок или внук? Он покачал головой и направился к стойке.

Слава Богу, у стойки царило относительное спокойствие. Натаниэль дождался, пока очередной репатриант, с ошалевшими от резкой перемены обстановки глазами, заполнит необходимые документы, и протиснулся к портье.

Портье, мужчина лет тридцати, смуглый, с такими же ошалевшими, как у его клиентов, глазами, уставился на Розовски.

– Мне нужно в триста двенадцатый номер, – сказал он портье.

– Даркон! Паспорт! – сказал тот, явно не понимая нормального иврита.

– Послушайте, – терпеливо начал объяснять Натаниэль. – Я не репатриант. У меня здесь встреча. Мне нужно в триста двенадцатый номер. На каком это этаже?

В глазах портье мелькнуло что-то человеческое, его взор прояснился.

– Еще раз, пожалуйста, – сказал он.

– Триста двенадцатый номер, – внятно произнес Розовски. – Где он расположен? У меня там встреча.

Портье молча указал рукой в сторону лифта:

– Третий этаж.

– Госпожа не выходила? – спросил Розовски на всякий случай.

– Кто?

– Женщина, живущая в нем.

– По-моему, нет.

– Так… Скажите, пожалуйста, у нее сегодня были гости? Может быть, кто-нибудь спрашивал? Ну, там… – Натаниэль сделал неопределенный жест рукой. – Не помните?