Чингиз Абдуллаев - Альтернатива для грешников

Петрашку негромко выругался.

— Нас решили использовать, но мы должны доказать, что подобные номера не проходят. И сделать это быстро, до начала официального расследования. — Дверь открылась, и в кабинет вошел полковник Горохов.

— Где фотография? — спросил он у Звягинцева. Тот кивком головы разрешил Бессонову показать фотографию. Горохов взял ее и стал внимательно рассматривать.

— Значит, так, ребята. Это не фотомонтаж. Я был знаком с этим Скрибенко.

Все изумленно посмотрели на Звягинцева.

Правильно говорят, что понедельник день тяжелый. У нашего Михалыча должны были сломаться зубы, так крепко он сцепил их, чтобы не выдать волнения.

— Может, ты объяснишь, что происходит?

— Я вспомнил, что месяц назад в санатории несколько раз фотографировался с отдыхающими. На мне как раз была эта спортивная форма. Я позвонил жене, и она подтвердила, что у нас есть похожая фотография с этим типом, фамилии которого я даже не помнил.

Михалыч недоверчиво посмотрел на полковника:

— И ты только сейчас вспомнил об этом?

— Поэтому я и пришел вам это рассказать. Почему вы поехали к нему домой? И почему ничего не сказали Кочетову, который приехал на квартиру?

— Мы нашли уже после его отъезда в автомобиле Скрибенко аптечку с деньгами, — пояснил Звягинцев, — восемьдесят тысяч долларов. И мне показалось это подозрительным. Ответственный сотрудник Кабинета Министров ночью приезжает к известному рецидивисту с большой суммой. Это ведь не так просто.

Обстоятельства требовали, чтобы мы проверили все на месте.

— И что вы нашли, кроме этой фотографии?

— Практически ничего. Квартира у него обычная, довольно скромная, полученная еще в старые времена. Он не похож на связного мафии или ее руководителя. Это был растерянный, запутавшийся человек, от страха решивший выброситься из окна.

— Нужно было как-то ему помешать, — с досадой сказал Горохов. Я всегда в душе невольно им восхищался. Но сегодня он мне почему-то не кажется красивым.

Мне не нравится подобное совпадение, и при всем желании я не могу до конца верить ему. Эта фотография — очень неприятное зрелище, если вспомнить о деньгах, которые мы нашли в машине, и о том, как часто Коробков уходил от наших сотрудников.

— Мы пытались помешать и получили пулю от Коробка. Вот как раз Дятлов ее и получил, — показал на Влада подполковник, — поэтому нам пришлось открыть огонь на поражение. Хорошо еще, что один из бандитов оказался раненым.

— Как с семьями? Успели сообщить? — спросил Горохов.

— Нет. Решили утром их не будить. Я сам поеду к ним.

— Ясно, — поднялся полковник. Мы все встали следом за ним.

— Ребята, — сказал он на прощание, — я вам приказывать ничего не могу.

Вы все ночью не спали, товарищей потеряли, имеете право на отдых. Только эта вся история мне очень не нравится. Кто-то нас решил подставить. Поэтому вы и должны все сами расследовать. — Он помолчал и посмотрел на нашего командира:

— А тебе, Михаил, спасибо. Раз пришел ко мне с этой фотографией, значит, пока числишь меня в своих товарищах. Спасибо хоть за это. — Полковник вышел из комнаты, закрыв дверь.

— Фотография останется у вас? — спросил Бессонов. — Мне не нужно ее проверять?

И тут Михалыч нас удивил. Все-таки мозг у него работает не так, как у других людей.

— Нужно, — сказал он. — Пойди в лабораторию, пусть дадут официальное заключение.

Бессонов, как и мы все, ничего не понял. Но переспрашивать не стал.

Забрал фотографию и первым вышел из комнаты.

— Я поеду сначала к Зуеву, — тяжело вздохнув, сказал Михалыч, — а вы, ребята, действуйте.

— А нас пустят в здание Кабинета Министров? — спросил Ион. Это он правильно спросил. Против бандитов мы весьма значительная сила. А вот против чиновников мы ничто. Даже меньше, чем ничто. Обычные капитан и старший лейтенант милиции со своими маленькими звездочками.

— Объясните, что вы выполняете специальное задание, — нахмурился Михалыч, помолчал немного и добавил:

— Или позвоните Горохову. Но дайте мне все данные по этому Скрибенко. — Перед тем как уйти, я положил кассету, изъятую у журналистки, на стол.

— Хорошо, — довольно равнодушно сказал подполковник. Когда мы выходили, я еще услышал, как он звонил в уголовный розыск.

— Когда могут выдать тела Зуева и Байрамова? — спросил я Иона уже в другой комнате.

— Дня через два, — ответил капитан, — сначала проведут обычную процедуру опознания. Я просил этих прокурорских лизоблюдов не вызывать родных и близких наших ребят. Опознание мы можем провести сами, чтобы не тревожить людей. Их разнесло так, что лучше не смотреть. — Он сжал кулаки. Зуев однажды спас ему жизнь, и мы все знали об этом.