Евгения Михайлова - Верность как спасение [сборник]

— Я — за, — проговорил Юра. — Никогда не думал, что близкий человек может стать не просто врагом, а убийцей. Что нежная жена захочет сжечь соперницу у тебя на глазах. Можете смеяться над моей наивностью, но мне не ноги сломали, а все мои иллюзии. Нет ни порядочности, ни жалости, ни совести там, где есть деньги.

— Не обобщай, старик, — положил ему руку на плечо Сергей. — Ты встанешь на свои сломанные ноги, начнешь работать ради любимой женщины и спокойной жизни с ней, появятся настоящие деньги, и тогда поймешь, что если есть совесть, деньги вовсе не лишние. Другая связь.

Чего никто не отнимет у частного детектива Кольцова: сценарии его авантюр — практически совершенны. Все прошло как по нотам. «Жертвы клеветы» не стали подавать в суд. Предпочли огрызнуться в соцсетях и интервью продажным СМИ. Это из оперы: мы выше инсинуаций, нам противно реагировать на грязные вымыслы какого-то отставного следователя, а теперь просто частника по заказам компромата на приличных людей. Лиза писала злобные твиты о том, как убогие и жалкие люди, которые создали свой нищий союз, теперь завидуют ее богатству и стараются ее облить грязью в надежде на какую-то компенсацию.

Но материалы профессионального расследование — не где-то там, в папках, за семью печатями. Они тут. В каждом компьютере — и в Москве, и в Африке. И читает это огромное количество в том числе и просвещенных людей, которые дают и свою профессиональную оценку. Клеймо негодяев, потенциальных убийц просто из мести припечатало очередную VIP-династию. Впрочем, на их бизнесе это не сказалось. Может, даже наоборот. Человеческая репутация и репутация дельцов — диаметрально разные вещи. Коммерсант, склонный к преступлениям, это между своими сильная личность, способная на смелые решения.

А тем временем состоялся суд по делу непутевого Василия Иванова, который оправдал его полностью, обнаружив наконец и приняв во внимание стопроцентное алиби. Вася интересничал и намекал на политическую подоплеку своего ареста.

Юра с Инной вернулись к строительству своего шалаша-фонаря и по-прежнему забывали одеться, целуясь.

Через полгода Лиза стояла перед зеркалом в своей квартире в роскошном свадебном наряде от дома Диора. Стилист, создав шедевр из высоко поднятых волос, надел на ее шею бриллиантовое колье, к бледным щекам прильнули длинные сверкающие серьги. Подарок отца. Сейчас за Лизой заедет жених, подающий надежды финансист, которому ее отец приготовил по-настоящему серьезное место в своей империи, и после ЗАГСа они с гостями отправятся в ее загородный дом. И там она все же услышит слова, которые замерли в ту пятую годовщину свадьбы с Юрой. Ей сегодня опять, но на новом уровне, как в первый раз, скажут: «Совет да любовь». И теперь это точно будет. На ошибках учатся. На самых страшных ошибках учатся.

Она посмотрела на часы, и тут позвонил телефон. Наверное, жених застрял в пробке. Лиза схватила трубку и услышала:

— Прости. Я не могу на тебе жениться. Через час улетаю в Испанию. Совсем. Не прошу меня понять, потому и не смог сказать в глаза.

Инна включила на кухне маленький телевизор.

— Наверное, покажут, — сказала она Юре.

Тот безразлично пожал плечами. Он мастерил у стены чудо-стеллаж для книг. Когда позвонил мобильник Инны, она не сразу ответила. Было желание сбросить звонок и удалить этот контакт. Даже не желание, вся кожа Инны сжалась и заныла, как от ожога. Но она нажала громкую связь и ответила:

— Я слушаю тебя, Лиза.

— Ненавижу! — произнесла брошенная невеста. — Мне никто не помешает. Все будет как я захочу. Но ты должна знать каждую минуту, что я тебя ненавижу. И желаю тебе всех несчастий и всех мучений. Увидишь: так и будет.

Инна медленно положила телефон на стол и посмотрела в светлые и по-мальчишески преданные глаза мужа. Зря она включила громкую связь, он опять будет страдать из-за разрушенных иллюзий.

— Это хорошо, — вдруг твердо сказал Юра. — Лиза впервые в жизни сказала правду. Она во всем призналась, в том числе и в том, что на действия у нее уже не хватит духу. Она выплеснула свой яд. Я так понимаю, ее свадьбы не будет. Мне жаль, если честно. Но, значит, так должно было случиться. Ее судьба. Одевайся, любимая. Мы устроим свой праздник, ведь у нас даже свадьбы не было. Мы пойдем на тот перекресток, где я первый раз увидел тебя. Рыжую орхидею, которая теперь цветет только для меня. Никто не видел такого богатства.

Гриша задумчиво пощипывал свои редкие усики и чахлую бородку. Он все время бессознательно проверял, на месте ли эта растительность, над которой он работал, как садовник. Он делал большую ставку на эту часть своей внешности: бородка должна была скрыть срезанный и откровенно безвольный подбородок, а усы отвлекали внимание от плохих зубов. Гриша панически боялся дантистов. А внешность для Гриши — это больше, чем просто внешность. Это значительная часть бизнеса.