Евгения Михайлова - Верность как спасение [сборник]

Накануне пятой годовщины свадьбы к дому Юры и Лизы стали подъезжать машины с продуктами, подарками, вещами для украшения загородного дома. Отсюда должен выехать кортеж в готовый к приему новый особняк для молодых. Лиза возбужденно металась, выходила из машины с пакетами известных фирм, с новой прической. Выбегала погулять с Пряником и на ходу показывала знакомым то кольцо с огромным бриллиантом, то серьги, которые ей подарили отец и Юра.

Поздно вечером на аллее показалась Инна в неизменном черном платье с погрустневшим йорком на поводке. Она одна, наверное, ничего не слышала о событиях в жизни Юры и Лизы, об их празднике. Инна напряженно смотрела на проезжую часть: она очень неуверенно еще ходила, а тут столько машин. А ее йорк вдруг услышал лай Пряника из машины Юры, вывернулся из ошейника и метнулся прямо под колеса.

Юра успел затормозить, выскочил на дорогу, схватил визгливый комочек, в два прыжка оказался рядом с Инной, вложил песика в ее дрожащие руки. Взглянул в белое, скорбное лицо с маленькими звездочками побледневших веснушек… И вдруг торжественно и медленно опустился на колени и спрятал шепот, стон и вздох в ноги, опутанные черным платьем. А она стояла прямо, спокойно, как будто произошло именно то, что непременно должно было произойти. Юра поднялся, обнял ее за плечи и повел в сторону ее дома. И лишь через какие-то метры оглянулся и прощально махнул рукой своему кортежу.

Машины стояли, перекрыв движение. Мужчины вышли, говорили между собой. Потом водитель тестя догнал уходящую пару и бросил под ноги Юре борсетку с его документами и ключами. Лизу вывел ее отец, посадил в свой автомобиль. Она не смотрела по сторонам, только цепко сжимала перепуганного Пряника. Кортеж без Юры уехал в тот дом, где одного из супругов не дождались совет да любовь.

Юра зашел в бывшую квартиру только за своими документами и самыми необходимыми вещами. Утром он позвонил в фирму тестя и сообщил о том, что увольняется. Потом несколько дней ездил, искал работу. Устроился заместителем руководителя компьютерного сервиса. И они как будто пропали для мира, Юра и Инна, эти два изгоя, объявившие войну системе порядка и власти.

Инна выходила погулять с собачкой несколько раз в день, в самое «несобачное» время, и очень торопилась домой. Юра возвращался поздно вечером и сразу начинал хлопотать, таскать в квартиру какие-то материалы, ведра. Он решил сделать сам чудо-ремонт, чтобы Инна забыла все плохое, что было в этих стенах.

Первым из соседей предложил им помощь Митя — насмешливый бездельник, которого жена не могла заставить даже вынести мусор или сходить в магазин. А тут он подписался на самые грязные и тяжелые работы. Этому балагуру не хватило слов, чтобы выразить поддержку. Без слов оказалось легче. За Митей пришли и другие мужики. Личные деньги у Юры были только на карте — зарплата. Остальные счета или общие с Лизой, или только Лизы. Вместе с заявлением о разводе Юра написал отказ от всех общих счетов и недвижимости.

Юра перестал улыбаться всем подряд, разучился медленно ходить, из его привычек вообще ушло понятие «гулять». Он ходил стремительно, ездил быстро, был постоянно озабочен. А его высокая, чуть сутулая, несмелая фигура выпрямилась. На аккуратно вылепленном лице четко обозначились острые скулы и упрямый подбородок. Каждый его шаг стал легким и целеустремленным. Он знал, зачем и куда торопится. Ему было понятно, что помощи от родни ждать нечего. Отец никогда не нарушит бойкот, объявленный ему тестем. Но тут и открылось для Юры самое главное. Что есть свобода. Какая великая ценность — независимость от всего и всех. И привязанность только по любви. И судьба, выбранная собственным сердцем. Которое оказалось на месте только сейчас и здесь.

Казалось, так может быть бесконечно долго. Строительство нового союза, тяжелый путь от точки «нищета» с таким богатством эмоций, с такой яркой целью. Любовь этих двоих была теперь скрыта от посторонних глаз. Они просто сотрудничали, озабоченно обсуждали текущие проблемы, вместе хлопотали. То есть у публики даже появилась пауза для сплетен. Кумушки шептались о том, что Инна с Юрой, наверное, даже настоящими любовниками не стали. Она — после такого стресса и женского горя, он — после рывка из золотой клетки.

— Может, им все это и не нужно, — авторитетно сказала Ира, самодеятельный сексопатолог-домохозяйка. — Это очень скромные, стеснительные люди. Мне вообще кажется, что их друг к другу притянула тишина. Им хорошо, как несмышленым детям, держаться за руки и вздыхать на луну, радоваться, что спрятались от взрослых. Так бывает, — веско заключала Ира. — Я знаю. Хорошая и тихая жизнь.