Чингиз Абдуллаев - Мечта дилетантов

Юницкий продал их за десять тысяч долларов. Получил деньги и на нашу удачу оставил их нетронутыми в своей спальне на даче. Мне удалось убедить его обменять эти деньги на мои и вручить их мне.

— Для чего? — не поняла Сабина. — Зачем вам эти грязные деньги?

— Для проверки отпечатков пальцев, — пояснил Дронго, — на деньгах могли остаться отпечатки пальцев того человека, который покупал фотографии.

— Ясно. Это очень умно с вашей стороны. Что было потом?

— Потом я отправил деньги на экспертизу. А теперь я расскажу вам об эпизоде, который произошел в кабинете вашего дяди как раз в день убийства Паушкина. Ахмеду Нуриевичу позвонили, и он куда-то вышел. Вернулся с конвертом, в котором, возможно, были фотографии. Он увидел эти карточки и был в ярости. Валя Клычкова рассказала мне, что он сжег эти фотографии у себя в кабинете. Но когда он убирал пепел, остался кусочек глянцевой бумаги, по которой она поняла, что он жег именно фотографии.

— Значит, человек, который купил эти фотографии, послал их моему дяде? — ужаснулась Сабина.

— Он их не просто купил. Он заплатил за них десять тысяч долларов. Очевидно, считал, что эти фотографии окупят все его расходы. И поэтому не поскупился. Но он не стал лично передавать деньги и забирать фотографии. Он был очень осторожен, хотя здесь допустил небольшую ошибку. Ему нужно было найти человека, который смог бы встретиться с Юницким и забрать фотографии, передав актеру деньги. Наш «злодей» решил никому не доверять и оставил деньги в ячейке камеры хранения. И здесь допустил ошибку. Сначала с деньгами, ведь на них могли остаться отпечатки его пальцев. А затем с этой перестраховкой. Ведь по логике вещей Юницкий не должен был его знать. Но он не пришел на встречу, а значит, боялся, что актер сможет его узнать. Либо они раньше пересекались. Либо могли где-то встретиться. Значит, человек, купивший фотографии, входил в близкое окружение Алдоны. Он сумел узнать о существовании самих фотографий и выкупить три из них таким сложным способом. А затем использовал их против Абасова.

— Я начинаю бояться этого мерзавца, — призналась она.

— Правильно делаете, — кивнул Дронго, — он очень опасен. Но я полагаю, что уже сегодня вечером или, самое позднее, завтра утром мы сможем его разоблачить. Но сегодня я позвоню Боташеву, и мы поедем во второй половине дня к вашему дяде. Боюсь, что новость о смерти жены может на него очень плохо подействовать.

— Правильно, — кивнула Сабина, — так и нужно сделать. Когда вы хотите поехать?

— Сегодня после двух.

— Значит, спать вы сегодня совсем не будете?

— Ничего. Отосплюсь завтра. Или послезавтра.

— Вы удивительный человек, — сказала Сабина, — и даже не представляете как вы на меня действуете. Вчера я впервые в жизни сделала сама предложение мужчине. И получила отказ. Знаете, как обидно? Я чувствовала себя такой старой уродиной.

— Напрасно. Я же вам попытался объяснить…

— Это все одни слова. Когда нравится женщина, мужчина забывает обо всем на свете. Мне было ужасно обидно и неприятно. Честно говоря, я сегодня тоже почти не спала. И еще смерть Алдоны. Вот тогда и понимаешь, что все так ненадежно, все так скоротечно.

Она поднялась. И глядя на него, медленно сняла с себя халат. Под ним ничего не было. Он увидел ее маленькие упругие груди.

— И вы снова скажете, что моя бабушка дружила с вашей мамой? — спросила она, чуть покраснев.

Он поднялся. Взглянул на молодую женщину, стоявшую перед ним.

— Я нарушаю этический кодекс адвокатов, — пробормотал он, — им нельзя вступать в близкие отношения с клиентами.

— Но вы не совсем адвокат, — она сделала шаг вперед. — Или вы считаете, что я должна вас уговаривать?

— Мое грехопадение будет вашей виной, — сказал он, уже не пытаясь защищаться. И обнял ее.

— Все наши рассуждения о морали и нравственности — одна сплошная говорильня, — подумал Дронго, — никого и никогда не нужно осуждать. Право на счастье должно быть у каждого человека. Как и право на жизнь.

— Ты что-то сказал? — спросила Сабина.

— Нет. Еще не успел.

Он действительно испытывал некоторую неловкость. Она казалась ему моложе своих лет. Но дремавшая в ней сила неожиданно проснулась, и она проявила себя достаточно требовательной партнершей. На часах было уже половина первого, когда позвонил Боташев. Он сообщил, что поедет в тюрьму в два часа дня, и уточнял, где именно они встретятся с Дронго. Поговорив с адвокатом, он обернулся к дивану, где она лежала.