Григорий Симанович - Отгадай или умри

Пламенный трибун и боец сразу сник и перевалился назад в кресло, уставившись в пол.

– Мы все погорячились, – начал Малинин, поймав недоуменный взгляд Арсика, которого к погорячившимся подверстали, как колонку о погоде к передовице. – Но вы должны понять, Ефим Романович, что вы чудовищно подставили газету, меня лично, Евгения Палыча, всех… Я подписал номер. Не мне вам объяснять, какие времена и кого мы обидели. Последствия непредсказуемы. Мне уже звонили. Вызывают. Простите за излишнюю интеллигентность, но я свою жопу подставлять не намерен. Автор – вы. К сожалению, в моей газете, под моей визой.

Фима взял себя в руки и попробовал вернуть тот тонус, каким зарядил себя по дороге в редакцию. Тонус не возвращался. И Фима начал свой рассказ тоном подследственного, дающего показания под грузом неопровержимых улик. Впрочем, когда он дошел до экспертизы, произведенной Проничкиным (обозначил его как специалиста экстра-класса, но фамилии интуитивно называть не стал), что-то в нем ожило, воспряло, появился некий легкий азарт постижения истины, и финал своего повествования Ефим Романович исполнил уже не как подозреваемый, а скорее как следователь, делающий выводы по результатам допроса.

– Итак, господа, если исходить из тезиса, что я нормальный, аполитичный, не замеченный в ереси, тихий лабораторный человек, да к тому же крайне осторожен и, не скрою от вас, трусоват, то злой умысел или желание подшутить над вами и над ним никак не проходит, ну не вяжется никак с моей персоной. Давайте пригласим вашего специалиста к моему компьютеру, давайте меня освидетельствуем на предмет психической уравновешенности. Но первое, что надо сделать, – срочно проверить, что получил на свой электронный адрес юноша-редактор Костя Ладушкин, который со мной, так сказать, на линии, что он передал Буренину на визу и что Буренин скинул вам, – Фима выразительно взглянул на Арсика.

– У меня в окончательной верстке то же самое, что и у вас, – грустно констатировал ответственный секретарь. – Я подписал. Но…

Фима резко повернулся в его сторону в импульсивной надежде на спасительные слова.

– Но… Видите ли, отправитель не Буренин.

– А кто? – в один голос спросили Малинин и виновник торжества.

– В графе «от кого» неизвестный электронный адрес. Я обнаружил только сегодня утром, клянусь. В пятницу имя отправителя было Буренин. Абсолютно точно. Могу поклясться. Я не снимаю с себя какой-то доли вины. Но вы же понимаете, – при этом он заискивающе посмотрел на Малинина, – что ответы на кроссворд я сверять просто не в состоянии, я и так в этом кошмаре пятнадцать часов в сутки, это не мое, черт возьми, дело…

И не ваше, конечно, Андрей Сергеевич, хотя вы тоже подписали номер. За это отвечает Ладушкин, а потом Буренин.

Малинин снова нервно вдавил спикерфон, с тем же успехом. Вызвал секретаря. Рыкнул: «Срочно найти мне Буренина и Ладушкина из его отдела».

Через пять минут секретарь по спикерфону сообщала: ни того, ни другого нет в редакции и не было с утра.

– Найти! – заорал Малинин дурным голосом и, отпустив кнопку, добавил такое, чего в старые добрые времена в винных отделах гастрономов не всегда позволяли себе даже бухие грузчики.

Помолчали. Прошло еще несколько минут. Спикерфон ожил. Подрагивающий голос секретаря: «Извините, Андрей Сергеевич, но их нигде нет. Дома нет, мобильные молчат, в отделе ничего не знают, сами удивляются».

Малинин решительно встал с кресла, Арсик последовал примеру шефа, поднялся и Фима.

– Пошли! – жестко бросил Малинин, и они поспешили за ним по редакционным коридорам, спустились, игнорируя лифт, двумя этажами ниже и вошли в офис отдела информации.

– Где компьютер Ладушкина? – выстрелил Малинин в пространство офиса, в котором за перегородками размещалось восемь сотрудников. Семеро вскочили в изумлении. Девушка с вытянутым, восково-бледным лицом молча указала себе за спину, где зияла пустая рабочая «ячейка», а на столе дремал дисплей.

– Вас зовут?..

– Дина! – поспешно ответила девушка. Глаза ее выдавали готовность сообщить и куда более интимную информацию.

– Вы знаете пароль компьютера Ладушкина?

– Конечно. «Козлы».

– Что?

– «Козлы», пароль такой…

Малинин одарил девицу взглядом, полным сострадания, какое испытывают к убогим, и включил системный блок.

В почте в разделе «Входящие» ни искомого кроссворда, ни ответов на него не было вообще. Соответственно и в «Отправленных» – тоже. Предыдущие фогелевские файлы благополучно размещались в директории. Малинин со скоростью уверенного пользователя покопался в недрах почтовой программы, залез в другие. С тем же успехом.