Чингиз Абдуллаев - Стандарт возмездия

Полковник задумался.

— Меня беспокоит другое, — признался он, — караван может перейти южную границу СНГ, и совсем не обязательно, чтобы дальше груз везли на автомобилях.

Они могут довезти его до первого российского города и затем спокойно перегрузить на самолет до Бреста. Между Россией и Белоруссией нет таможенных постов, и их тем более нет внутри России. Значит, главная задача каравана — войти в Россию. А дальше мы их уже не сможем остановить. Стало быть, нужно действовать уже непосредственно в Средней Азии, откуда пойдет караван. Алимов не успел выяснить точного места. Но у нас еще в запасе почти две недели. Мы обязаны успеть. Хотя бы из чувства долга по отношению к погибшему товарищу.

Сабельников вздохнул:

— Там сумасшедшие места. В некоторых южных районах полный беспредел, массовая коррупция. Вы же все сами знаете.

— Знаю, — кивнул полковник, — раньше говорили «Дикий Запад», а у нас сейчас «Сумасшедший Восток». Но все равно нужно действовать там. Пускать караван до российских границ нельзя. Мы их здесь просто не успеем перехватить.

Ашимбаева и Шадыева прошу связаться с представителями национальных служб безопасности и МВД в Средней Азии. Матюшевского прошу лично заняться отработкой версии Кудрявцева. Все свободны. Чумбуридзе и Керимова прошу остаться.

Когда все вышли, он посмотрел на оставшихся офицеров.

— Нам нужно придумать крючок для Зардани, — сказал он, — и этот крючок должны придумать именно вы, ребята. Чумбуридзе, нам нужно будет продумать легенду. Мы закинем крючок и попытаемся поймать на него крупную рыбу. А уже потом с помощью этой рыбы поймаем и такую акулу, как Зардани.

— Сделаем, — улыбнулся в густые усы майор, — я вас понял.

— Тогда начинаем, — кивнул Максимов, — у нас почти не осталось времени.

В ресторане отеля «Метрополь» по вечерам бывало особенно шумно. Сюда, в центр города, по ночам устремлялись десятки людей, сумевших сделать огромные деньги за то небольшое время в начале девяностых, когда клич «обогащайтесь» был особенно громко слышим. Миллионы людей разорились, но десятки и сотни стали баснословно богатыми, приватизируя государственную собственность, получая в собственное управление государственные заводы и фабрики, нефтяное и газовое оборудование. Гигантские деньги, исчисляемые миллионами и миллиардами долларов, делались на разнице внутренних и внешних цен, когда размеры взятки государственным чиновникам могли исчисляться миллионами долларов, а размеры получаемых прибылей превышали всякое воображение.

Тогда и стали открываться в центре города рестораны и отели, рассчитанные на самых богатых, самых ловких, самых предприимчивых дельцов, успевших правильно и вовремя понять новые правила игры. «Метрополь», «Савой», «Балчуг», «Националь», прежде обветшалые и запущенные гостиницы, перестраивались, превращаясь в высококлассные отели, в которых Цены зашкаливали за пределы разумного. Начали открываться рестораны, где посетители швыряли за один ужин несколько тысяч долларов.

За столиком, стоявшим в углу зала, сидели трое молодых людей. Они излучали ту наглую уверенность в своем превосходстве, с какой обычно в ресторанах вели себя бандиты или переодетые сотрудники милиции. Судя по мощным бицепсам, бритым затылкам и презрительным взглядам, они принадлежали к первой категории людей, так как у милиции давно не было средств на эксперименты подобного рода и походы своих переодетых сотрудников в рестораны такого класса.

— Ты уверен, что он придет? — спросил один, тот, что был поменьше ростом.

— Уверен, уверен, — упрямо сказал другой, — и что это ты так дергаешься? Обязательно придет, он сам просил нас сюда приехать. Ты не переживай, Колян, он придет обязательно.

Коля обиженно покачал головой:

— Я и не переживаю. Просто неохота вечер терять. Могли бы девочек снять.

— Это правильно, — поддержал третий, — только Слава верно говорит: если он сам назначил, значит, приедет. А если не приедет, поедем развлекаться.

Этот был выше ростом и имел очень выразительное запоминающееся лицо с тяжелыми кустистыми бровями и свернутым в сторону носом. Он уже давно смотрел на сидевших в другом конце двух молодых особ и улыбался.

— Кирилл прав, — рассудительно сказал Слава, — чего ты все время дергаешься, Коля? Вечно ты торопишься. Помнишь, как в прошлом году из-за твоей торопливости чуть в засаду не попали?

— Вспомни еще кое-что, — огрызнулся Коля, наклоняя голову, — может, расскажешь, как ты в детстве от девочек бегал?