Наталья Борохова - Визитная карточка хищницы

Обо всем этом Елизавета, конечно же, не знала. Перед ней сидел красивый молодой мужчина с хорошими манерами, уверенный в себе, даже несколько надменный, что выдавали ироничный прищур глаз, горделивая посадка головы, элегантный, даже несколько щеголеватый костюм. Любила ли она его? Об этом Елизавета даже не задумывалась. С ним было приятно проводить время, он был интересным собеседником, да и, чего греха таить, в постели с ним было хорошо. Изобретательный нежный любовник, внимательный и страстный. Елизавета получала истинное наслаждение, проводя с ним бурные ночи то в пустующей квартире его друга, то у него дома. Родители Макса всячески способствовали этой связи, считая Лизу подходящей партией. Постепенно Елизавета привыкла к нему как к необходимой вещи, делающей ее жизнь милой и комфортной. Как к любимому игрушечному мишке, которого каждый вечер она укладывала с собой на подушку. Подаренный на ее десятилетие, плюшевый любимец уже изрядно истрепался, но, чтобы выбросить его или же просто заменить, Лиза и думать не могла. Да, удивил Макс… Надо же – женитьба! Отказаться вроде бы глупо. Все Лизины подруги были от него без ума. Еще бы – красивый, богатый, перспективный… У женщин пользуется успехом. Достаточно взглянуть на ту блондинку у барной стойки с ошеломительным декольте, которая уже в течение часа пялила на него глупые голубые глаза.

– Знаешь, Макс, это все так неожиданно. Мне нужно время подумать… – неожиданно для себя сказала Лиза.

Заметив обиженное выражение лица своего приятеля, Лиза быстро приняла решение:

– Давай будем считать это нашей помолвкой. Ты не против? А со свадьбой решим все в ближайшие месяцы, – очаровательно улыбнулась она.

Макс облегченно вздохнул. Морщинка, прорезавшая высокий лоб, исчезла. Он снова был в прекрасном настроении.

– Думаю, это событие стоит отметить. Едем ко мне?

Проходя мимо барной стойки, Лиза тайком показала блондинке язык.

Утро, рассыпав по тротуару блестящие зеркальца луж, неторопливо подкрашивало небосвод в яркие солнечные тона. Елизавета возвращалась домой в приподнятом настроении, ничуть не переживая о том, что родители, вероятно, волнуются по поводу ее отсутствия. Мысли ее витали где-то очень далеко и совсем не желали спускаться на грешную землю. Прыгая через лужи, Елизавета прикидывала, стоит ли родителям говорить о помолвке. Мама, конечно же, будет в восторге. Но вот отец… Герман Андреевич не приветствовал дружбы своей дочери с Лисицыным. Называя его не иначе как «хлюстом», Дубровский тем не менее не имел убедительных аргументов, способных бросить тень на безупречную репутацию Макса. Разве что его абсолютная безупречность. Она-то и настораживала Дубровского, который искренне полагал, что у хорошего человека недостатки должны быть в обязательном порядке. И если их не видно, то это лишь означает, что они умело скрыты и могут выскочить наружу в тот момент, когда ты к этому совсем не готов. В ответ на столь абсурдные, по ее мнению, слова Вероника Алексеевна лишь пожимала плечами и советовала не морочить девочке голову.

Лиза невольно улыбнулась, вспомнив события прошлого дня. «Нужно будет пометить этот календарный день крестиком», – подумала она. Еще бы! Получение престижного места в крупнейшей адвокатской фирме города и предложение руки и сердца в один день. Да она просто бессовестно счастлива! Невероятно счастлива! А вчерашний день был только прелюдией к началу новой жизни, щедро распахнувшей ей свои объятия.

Взлетев в одно мгновение на площадку третьего этажа, Лиза позвонила в дверь. Кажется, никто не торопился ей навстречу. Нетерпеливо стукнув пару раз кулаком в мягкую дерматиновую обивку, Лиза для пущей убедительности добавила еще пару ударов ногой по дверной коробке. Наконец за дверью раздались чуть приглушенные шаркающие шаги. Софья Илларионовна открыла дверь.

– Ну, спасибо! Я уж думала, меня здесь не ждут, – начала Лиза, но что-то вдруг заставило ее остановиться. – Няня, что с тобой?

Подбородок старой женщины задрожал. Слезы уже знакомой дорожкой заструились по доброму морщинистому лицу. Срывающимся голосом она тихо произнесла:

– Держись, милая. Папы больше нет…

Секретарша Мариночка робко перешагнула порог кабинета Грановского и в нерешительности остановилась.

«Хозяин» (именно так за глаза его величала Марина) был занят. Легкой щеточкой он сметал почти невидимую пыль с антикварных штучек, в изобилии расставленных в той части кабинета, которую Грановский называл «презентационной». Здесь нашлось место паре глубоких кожаных кресел, столику-бару и всему тому, что нужно для создания непринужденной обстановки. Все остальное пространство занимали полированные стеллажи, на которых в строго отведенных местах грели взгляд хозяина и изумляли респектабельных господ многочисленные, совсем не пустячные презенты благодарных клиентов.