Наталья Борохова - Визитная карточка хищницы

«Да она нахалка!» – решил про себя Грановский. Вращаясь долгие годы в криминальных кругах крупного города, он не позволял своим клиентам распускать пальцы веером в его присутствии, диктовать свои условия, пусть под самые бешеные гонорары. Душевный комфорт и уважение окружающих Семен Иосифович ценил превыше всего. И сейчас, взяв короткую передышку, чтобы прийти в себя, Грановский соображал, как поэффектнее осадить напористую посетительницу.

Ольга достала из изящной сумочки тонкую сигарету и, зажав ее в длинных нервных пальцах, видимо, дожидалась, пока хозяин роскошного кабинета даст ей прикурить. Пренебрегая хорошими манерами, Грановский с преувеличенным усердием изучал фигурку миниатюрного бронзового слона, стоящего на столике, и делал вид, что не замечает жеста привлекательной женщины. Нимало не смутившись затянувшейся паузой, Ольга вынула из сумочки зажигалку, закурила, пустив перед собой сизоватое колечко дыма.

– Вам привет от Александра Суворова, – наконец произнесла она. – Он считает вас другом и просит о помощи.

Семен Иосифович завороженно следил, как изящным движением руки Ольга стряхнула пепел. Он чувствовал, как легкий холодок пробежал по телу, лишая его спокойной расслабленности. С Суворовым Грановский столкнулся лишь раз, хотя об успехах молодого предпринимателя был наслышан – средства массовой информации трубили о нем как о человеке новой формации и большом меценате. Когда Суворов был арестован, началась газетная шумиха о борьбе с проникновением во властные структуры преступных элементов.

В то время Грановский был вызван в следственный изолятор по просьбе задержанного ОБЭПом директора элеватора Квасникова. Обвинение было связано с хищением крупной партии зерна на элеваторе. Имя Квасникова ни о чем не говорило Грановскому, и он собирался уже отправить следователя, передавшего просьбу задержанного, к своим партнерам, как тот, чтобы поразить воображение Грановского, отметил одну яркую деталь – при обыске в коттедже Квасникова было обнаружено около 300 000 долларов, которые тот прятал, не мудрствуя лукаво, в запечатанных трехлитровых банках в подвале.

Это и решило сомнения Грановского. Работать с Квасниковым было легко. Он с полуслова улавливал все, что внушал ему адвокат, и дело медленно, но верно двигалось к полному развалу. Грановский почти не удивился, когда его вызвали в здание УВД для ознакомления с постановлением о прекращении дела. Миссия была приятна вдвойне – одновременно с ознакомлением выпускали из-под ареста Квасникова и возвращали изъятую у него валюту. Подписав необходимые документы, Квасников отправился в ФИНО УВД за конфискованными ценностями, предварительно договорившись с Грановским о встрече в офисе. Но не успел адвокат отойти от здания УВД, как его нагнал бледный и чрезвычайно напуганный Квасников.

«Ограбили прямо у милиции…» – первое, что пришло в голову Грановскому. Разглядывая потрепанного клиента, адвокат собирался было спросить его о том, что произошло, но не успел. Следом за Квасниковым подошел крепко сложенный и хорошо одетый молодой человек с туго набитым валютой целлофановым пакетом. Не стесняясь постороннего, он вывернул содержимое пакета на капот подъехавшего джипа и стал пересчитывать доллары. Подсчеты, видимо, его удовлетворили, и он похлопал Квасникова по плечу:

– Молодец! Еще пару вагонов зерна, и мы в расчете.

Квасников не выражал никаких эмоций. Было видно, что испуг еще не прошел. Грановский решил взять инициативу на себя:

– Молодой человек, я адвокат и не позволю вам грабить…

Грановский не успел закончить подготовленную тираду, как осекся, почувствовав стальной взгляд незнакомца. Тот молча вытащил из пакета пачку долларов, засунул их за пазуху опешившего Грановского.

– Ваш гонорар, – насмешливо сказал незнакомец. – Мы будем с вами дружить, а вашего клиента мы доставим до самого порога.

Джип жирно хрюкнул и рванул, оставив растерянного адвоката около большой грязной лужи.

Направляясь в офис, Грановский не испытывал уже того радостного чувства, которое всякий раз возникало у него после освобождения из-под стражи очередного клиента. Семен Иосифович любил, когда его обретший свободу клиент подолгу благодарил его, смаковал отдельные детали адвокатского труда, а через пару дней появлялся с букетом цветов и подарочной коробкой. От Квасникова он ожидал того же. А теперь Грановский чувствовал себя как обиженный ребенок, у которого отобрали любимую игрушку.