Наталья Борохова - Визитная карточка хищницы

Уходя со свидетельского места, Клавдия Степановна встретилась взглядом с Суворовым. Красивое живое лицо героя грандиозного судебного процесса не выражало сострадания. Помнится, она всегда говорила Георгию, что этот молодой человек плохо кончит. Жаль, конечно, что она не сможет убедить его в справедливости своих слов. Вот уже несколько лет как он лежит в сырой земле крупного городского кладбища.

Вдова в мельчайших подробностях помнила тот злосчастный поздний вечер февраля.

Снег возле трансформаторной будки обильно пропитан кровью. Муж лежит на спине, широко раскинув руки. Густые седые волосы супруга откинуты назад, алая липкая влага сочится из раны на голове. Рядом – помятый черный «дипломат», которым он пытался защититься от безжалостных ударов. Повсюду разбросаны спелые оранжевые апельсины – последний подарок любимой внучке.

Вот если бы он в тот вечер послушался Клавдию и не отлучался вечером по каким-то своим делам, возможно, беда прошла бы мимо. Хотя навряд ли… Еще за неделю до несчастья им кто-то прислал огромный хвойный венок с большими красно-белыми гвоздиками в центре. Траурная черная лента, гибкой змейкой стекая на пол, гласила: «Уважаемому Георгию Ивановичу от друзей. Покойся с миром».

Клавдия Степановна внимательнее взглянула в выразительные глаза Суворова. Какая-то смутная, едва уловимая мысль, дотошно сверля усталый мозг, никак не давала ей покоя. А именно: как странно, что за два дня до ее допроса в суде милый молодой человек с букетом цветов и объемистой коробкой конфет побывал у нее дома. Он представился журналистом одной из областных газет и даже показал вдове какие-то корочки. Они приятно провели время в воспоминаниях о трагически погибшем Георгии. Молодой представитель прессы был так участлив, что Клавдия Степановна, привыкшая в последнее время к людскому равнодушию и одиночеству, растаяла. Она опустошила перед журналистом все самые дальние тайники своей души. А потом, когда молодой человек ушел, она долго смотрела ему вслед из окна. Из-за трансформаторной будки выполз роскошный «Мерседес».

«Надо же! – удивилась Клавдия Степановна. – Когда я была помоложе, журналисты жили куда скромнее. Как все-таки меняются времена!»

Зять Громовой Роман держался неуверенно и, как и теща, только и мечтал о том, как поскорее смотаться отсюда. Зажатый в тиски страха, он отделывался односложными ответами, стараясь не встречаться взглядом с Суворовым.

– Скажите, вы часто видели Суворова на комбинате? – допрашивал Грановский.

– Да, приходилось…

– Значит, вы имели возможность рассмотреть его внешние приметы?

– Конечно.

– Если бы Суворов был среди нападавших тем февральским вечером, вы бы его узнали?

– Безусловно. Его там не было.

Грановский записывал ответы. Оторвавшись от бумаг, он встретился глазами с Елизаветой. Упреждая возможную глупость с ее стороны, он опять обратился к потерпевшему:

– Посмотрите, пожалуйста, вон на того человека в отдельной клетке. Зверев, будьте добры, приподнимитесь!

– Зверев! – окликнул судья. – Соизвольте подняться.

Зверев, высунув язык, что-то старательно рисовал в блокноте. На просьбу председательствующего он и ухом не повел. Конвоир ткнул его в бок. Только тогда он нехотя поднялся во весь свой громадный рост.

– Вы видели когда-нибудь на комбинате этого человека?

Кровь отхлынула у Романа с лица.

– Не помню.

– Он был среди нападавших?

Глаза потерпевшего заметались из стороны в сторону.

– Нет, не было. Я точно помню. Такого бы я разглядел. Не было его.

Грановский улыбался.

Роман дрожал всем телом. Разумеется, он узнал эту образину. Ошибиться было невозможно. Именно Зверев нанес ему удары металлическим прутом. А вот голос… голос из его воспоминаний принадлежал Суворову. Но, впрочем, какое это теперь имело значение?

Этот день складывался для Татьяны Степанченко очень даже неплохо. Торговля шла бойко, а покупатели попадались на редкость покладистые. Она без особого труда обсчитала раззяву в норковой шубе, сунула бабуле в довесок к говяжьей обрези немного свининки (авось собачка не отравится!); сосватала интеллигенту в очках лежалый кусок баранины по цене отборной свежатинки. Короче, оставалось только радоваться, что на свете еще остались наивные дураки. Татьяна даже замурлыкала себе что-то под нос, как вдруг словно из-под земли перед ней вырос страж порядка.

«Влипла!» – мелькнуло в голове. Собрав воедино остатки самообладания, Татьяна игриво улыбнулась. Лицо мужчины в погонах было ей незнакомо, а это уже настораживало. С местными служаками у нее был налажен контакт, разумеется, на взаимовыгодных условиях. С «крышей» она не конфликтовала (поди, не дура!). Так что оставались два варианта: либо этот товарищ в сером кителе решил на свою дохлую зарплату отовариться косточками для бульона, либо дело в чем-то другом.