Наталья Борохова - Визитная карточка хищницы

Денег, которые она зарабатывала, ей хватало для того, чтобы снять квартиру в Черемушках, прилично одеваться, хорошо питаться. Изредка она наведывалась к родителям. Отношение к ней резко изменилось. Отец хвастливо заявлял соседям, что у него дочь манекенщица у самого Зайцева. Мать заискивающе заглядывала в глаза. Младшие брат и сестра завистливо разглядывали модную одежду с импортными лейблами. Ольга оставляла им денег и с облегчением уезжала.

Денег хватало, но ее запросы росли. И когда она получила предложение сняться в небольшом фильме (минут двадцать, от силы!) в паре с мужчиной, она недолго думая согласилась. Ольга слабо разбиралась тогда, чем отличается эротика от порнографии, но ей почему-то казалось, что они занимаются скорее вторым, нежели первым. Подпольные кинодельцы были от нее в восторге. Еще бы! Они привыкли снимать второсортный материал с обвисшими грудями и дряблыми ягодицами, и эта девочка, сошедшая будто бы со страниц «Плейбоя», казалась им чудом. Ольга заработала приличные деньги и купила себе однокомнатную квартирку на «Речном вокзале».

Вскоре у нее появилась работа. Все произошло неожиданно. Встретив как-то в метро Соню, она была приятно удивлена той радости, с которой бывшая одноклассница бросилась ей на шею.

– Заплатка, да тебя не узнать! – восхищалась Соня. – Рассказывай, как жизнь? У тебя, видать, приличная работа.

– Да так, – уклонилась от ответа Ольга. – Перебиваюсь случайными заработками.

– Шутишь?! – удивилась Соня.

Сама она трудилась в одном процветающем модельном агентстве и пользовалась успехом. Она тут же вызвалась свести Ольгу со своим боссом, неким Голицыным.

– Мужик – душка, – щебетала Соня. – Непьющий, богатый, а главное – одинокий.

Ольга убедилась в справедливости слов подруги, когда познакомилась с ним лично. В дополнение ко всем другим достоинствам он оказался еще и порядочным, что в общем-то редко встречается в такого рода бизнесе. Голицын был средних лет, импозантен и старомоден. Поговаривали, что его оставила жена, умчавшись за границу с молодым пройдохой.

Ивановская получила работу сразу же, и через непродолжительное время стала ведущей моделью агентства. Это было неудивительно, поскольку Ольга уже в полной мере приобрела тот столичный лоск, о котором некогда могла только мечтать. Ее осаждали поклонники, но она была строга и недоступна, что являлось почвой для разного рода сплетен. Поговаривали, что у нее в прошлом остались большая личная драма и брошенный ребенок. Злые языки твердили, что она ненавидит мужчин и является сторонницей «розовой любви». Подружка Соня, тайно завидуя успеху «бывшей оборванки», вовсю трепалась о ее прошлом: штопаных чулочках и родителях-алкоголиках. Эти сведения дошли до Голицына, но в его глазах Ольга приобрела чуть ли не нимб мученицы. Он всячески покровительствовал ей, проталкивая вперед ее карьеру. Теперь уже Ольга снималась в престижных журналах и рекламе.

Предложение руки и сердца, сделанное Голицыным, никого не удивило. Ольга долго не раздумывала. Свадебное путешествие они совершили в Венецию, где целый месяц любовались красотами древнего города. Они посетили Дворец дожей, кормили голубей на площади Святого Марка, катались на гондоле, совершали набеги на маленькие магазинчики, выбирая сувениры: статуэтки из муранского стекла, карнавальные маски, ручное кружево. Голицын оказался неистощимым любовником, но его страсть мало задевала холодную душу молодой женщины. Ольга во всем винила прошлое. Вполне естественное желание близости ей казалось пошлой похотью; ласковые словечки, которые нашептывал ей муж, вызывали у нее отторжение; сами занятия любовью были для нее неизбежным злом, которое приходится терпеть во имя брака. Голицын же был ослеплен ею и если и замечал, что супруга не слишком разделяет его страсть, то списывал это на целомудренность ее натуры. Он полагал, что, выросшая в обстановке нищеты и побоев, Ольга не получила элементарного навыка родительской любви, а став взрослой, она просто не могла отдавать любовь сама. В какой-то степени он был, конечно, прав, но он читал Ольгу как написанную книгу, не понимая, что ее душа скрыта от него за семью печатями.

Вернувшись, они поселились в просторной квартире в центре Москвы. У Ольги было все, о чем можно мечтать: шикарная домашняя обстановка, собственный водитель, шкафы, до отказа забитые модной одеждой. Но душа ее продолжала дремать, не различая разительных перемен в ее жизни. С родителями она почти не виделась, ограничиваясь денежными переводами. Первое время они попробовали докучать ей, но она быстро решила вопрос к обоюдной выгоде: они получали деньги, она – возможность их не видеть.