Наталья Борохова - Соблазн для Щелкунчика

– Как настроение? – обратилась она к Петренко.

– Все в порядке, – заулыбался он. Ему было забавно видеть, как его защитница, временами напускающая на себя важность и многозначительность опытного адвоката, иногда становится похожей на девчонку, юную и неопытную, и к тому же невероятно ранимую. «Сейчас начнет грызть ногти. Ни дать ни взять – прилежная ученица, забывшая урок», – подумал он, но ее волнение, похоже, оказалось заразительным. Сергей почувствовал бодрящий холодок ожидания чего-то значительного.

– Помнишь, что тебе нужно сказать? – приставала она.

– Конечно же! Начну с вечера: мол, поездка за грибами специально не планировалась. Все произошло случайно. Кто-то по пьяной лавочке предложил. Мы поехали. Неудобно было отказать. Слегка повздорили с Переваловым. Затем расскажу, что мы делали на озере на протяжении двух часов…

– Что ты делал, – поправила Лиза. – Перевалов за себя расскажет сам.

– Разумеется. Потом раздались выстрелы, – скороговоркой бубнил Сергей. – Конечно, когда мы увидели группу людей, тем более вооруженных, мы испугались. Узнали Мышонка, который находился на тот момент в розыске. Естественно, останавливаться не стали. Мы же не идиоты… Сжальтесь, Елизавета Германовна, сколько можно это повторять!

– Столько, сколько нужно! – безжалостно отрезала Дубровская. – Хорошо, ответь-ка ты мне на следующий вопрос. Предположим, прокурор тебя спросит…

Они еще раз прошлись по наиболее вероятным вопросам обвинения.

– Помни, никакой нервозности! Возможно, прокурор, а особенно Савицкая начнет тебя провоцировать. Не поддавайся! Дашь волю эмоциям – начнешь путаться, противоречить…

– Елизавета Германовна! Вы как заботливая мамаша. Знаю я, знаю! – шутливо отбивался Петренко.

– Слушай! Главное – не волнуйся. Если что-нибудь забудешь или перепутаешь, я задам тебе уточняющие вопросы. Словом, выправлю ситуацию. А вообще, если вдруг у тебя возникнут затруднения, смотри на меня. Я постараюсь тебе подать какой-нибудь знак… – занудно бубнила Дубровская.

– Караул! – дурачился Петренко. У него было отличное настроение, а Елизавета действовала на него как освежающий тоник. – Помогите же! Иначе мой собственный адвокат запилит меня до смерти, – взмолился он.

– Извините, госпожа адвокат, – обратился к ней конвойный. – Пора в зал!

– Хорошо. Позвольте минуту! – Лиза улыбнулась. Она решилась вынуть из своей колоды главный козырь. – Я тебе должна кое-что сказать, Сережа. Все будет хорошо. Помни, тебя ждет Марина. А кроме нее, тебя ждет… ну-ка, угадай! Ребенок!

– Не понимаю, – лицо Сергея вытянулось. – Чей ребенок?

– Твой! Марина ждет ребенка. Она беременна!

Конвоир поторапливал Елизавету, и она не смогла в полной мере насладиться произведенным эффектом.

«Может, Марина не будет мне благодарна за то, что такую важную новость я сообщила Сергею сама. Но, во всяком случае, у меня есть оправдание! Я хочу, чтобы мой подзащитный, давая показания перед судом, знал, что он теперь ответственен не только за жизнь своей жены, но и своего будущего ребенка! Я думаю, что выбрала самый удачный момент».

Лиза просто обожала приносить хорошие новости. В зал судебного заседания она ворвалась почти на крыльях.

– Ну как, милочка? – покровительственным тоном обратилась к ней Савицкая. – Ваш подзащитный готов давать показания? Не знаю, может, мне не стоит вмешиваться. Но на правах старшей, опытной коллеги я посоветовала бы вам пересмотреть защитительную позицию Петренко.

– А что в защитительной позиции Петренко вам не нравится? – Елизавета постаралась придать своему голосу как можно больше дружелюбия, но Савицкую это не обмануло.

Она усмехнулась:

– Видите ли, милочка… Вы еще очень молоды и, возможно, не осознаете, что толкаете своего клиента на ложный путь. Он не признает своей вины…

– Он невиновен! – теперь в голосе Елизаветы явно слышался вызов. Ей изрядно надоело выслушивать снисходительные поучения Савицкой и это ее пренебрежительное «милочка»!

– Но мы-то знаем, что это не так! – Вера Мироновна щелкнула ноготком с невероятно броским маникюром по лацкану пиджака Елизаветы.

Елизавета почувствовала себя так, будто ее щелкнули по носу.

– Чистосердечное признание… – голос Савицкой перешел на интимный шепот, – скажу вам по секрету, смягчает наказание. Вот так-то, милочка! И передайте это вашему тугодуму Петренко.

– Не называйте меня милочкой! У меня другое имя. – Лиза гордо подняла голову и отошла в сторону. Вера Мироновна рассмеялась.