Наталья Борохова - Соблазн для Щелкунчика

Юшина изобразила кривую.

– Спасибо, – поблагодарила Елизавета и убрала в сторону целлофан.

– Может, объясните, что означает этот цирк? – не вытерпела Фрик.

– С позволения суда я это сделаю позже, – попросила Дубровская.

Судья скроила недовольную мину. Если сказать честно, защитник ее заинтриговала.

Вторая свидетельница была не намного моложе первой.

– Вижу я так… не то чтобы очень хорошо. Возраст, понимаете. Но то, что мужчина был молодым и крепким, это я скажу вам определенно. Он двигался очень проворно, а у него в руках была палка.

– Палка или оружие? – уточнила Савицкая.

– Возражение, – подала голос Елизавета. – Наводящий вопрос.

– Можете ответить, свидетель, – позволила Фрик. – Так на что был похож предмет в руках мужчины?

– На ружье? – спросила женщина.

– Это вы нам скажите.

– Ну… Я в оружии не разбираюсь. Но, по всей видимости, это было нечто такое, из чего стреляют.

– А вы видели, чтобы из этого предмета стреляли? – спросила Елизавета.

– Но суд же говорит, что стреляли. Значит, стреляли. Шум я слышала.

– Суд вам ничего не говорит, – потеряла терпение Фрик. – А вы говорите только то, что видели.

Женщина уже перестала соображать:

– Мужика я видела. С большой палкой. Больше ничего не помню.

– Цвет его одежды?

– Что-то такое светленькое, – неопределенно сказала свидетель, поскольку в памяти ее запечатлелось что-то вроде большого светлого пятна с размытыми человеческими контурами.

Женщина обвела глазами зал. Ее взгляд остановился на рубашке канареечного цвета, в которую облачился сегодня старый народный заседатель. Красивая рубашка.

– Вот тут у меня схемка, – продолжила Дубровская, приложив к белому листу новый целлофан. – Вот вам красный фломастер. Отметьте стрелочкой, куда побежал мужчина.

Свидетель озадаченно повертела в руках схему, но просьбу защитника все же выполнила.

Третья свидетельница была молода и категорична:

– Мужчина молодой, крепкий, с оружием в руках. Одет в мастерку синего цвета. Бежал как-то странно, согнувшись, со стороны яхт-клуба.

– Вспомните цвет волос мужчины, – попросила Савицкая.

– Темноволосый, – заявила свидетель.

– У вас есть проблемы со зрением?

– Да, пожалуй, нет.

– Вас кто-нибудь расспрашивал о приметах бежавшего? Разумеется, кроме работников милиции.

– Конечно. Через несколько минут со стороны яхт-клуба появились машины, а также пешие люди. К нам подбежал молодой человек. Он спросил, видели ли мы, кто стрелял и куда он затем делся. Мы показали.

– Можете ли вы описать того, кто вас расспрашивал? – задала вопрос Елизавета.

– Конечно. Молодой, крепкого телосложения… Кажется, в красной футболке.

– Благодарю вас. А теперь у меня к вам просьба…

Молодой свидетельнице достался новый лист целлофана и синий фломастер.

Когда дверь за последним свидетелем захлопнулась, Фрик, стараясь ничем не показать свое любопытство, спросила:

– Защитник Петренко, может быть, вы объясните, наконец, что означали все ваши сегодняшние художества?

– Ваша честь! – поднялась Елизавета. – У меня единственная просьба к суду. Приобщите к материалам дела эту схему и три целлофановых листа. Причины я объясню позже.

Лицо Фрик приобрело насыщенный цвет томата.

– Я вас предупреждала, защитник. Зал судебного заседания – это вам не театральные подмостки! Мы приобщаем к материалам дела лишь то, что имеет отношение к исследуемым событиям. В данном случае мы даже не будем обсуждать ваше ходатайство, поскольку обосновывать его вы только что отказались.

– Ваша честь! На настоящий момент я не хотела бы раскрывать суть проведенного мной эксперимента. Я к этому не готова. Моя просьба о приобщении этого материала связана лишь с опасением, что, когда я начну анализировать показания свидетельниц, сторона обвинения может заявить, что я дома самостоятельно, собственной рукой изобразила все эти линии.

– Я не знаю, в чем суть эксперимента, – раздраженно бросила Фрик. – Но суд не пойдет у вас на поводу. Вопрос считаю закрытым.

– Ваша честь! – поднялась Савицкая, снисходительно поглядывая в сторону молодой коллеги. – У меня есть предложение. Сказать честно, нас заинтриговал эксперимент, проведенный защитником Петренко. Вряд ли в нем есть смысл, но поскольку все здесь заинтересованы в справедливом решении суда…

Савицкая просто насмехалась. Она давно убедилась, что все будет именно так, как она предполагала. Петренко и Перевалов будут осуждены к длительному сроку заключения. Возможно, пожизненному. У нее же есть хороший шанс показать, что сторона потерпевших вовсе не жаждала крови. «Понимаете, – скажет она позднее журналистам, – у нас со стороной защиты были равные права. Более того, был момент в судебном следствии, когда мы пошли им навстречу. Мы заинтересованы не в обвинительном, а в справедливом решении суда. Но не стану скромничать, мы оказались убедительнее».