Сергей Ермаков - Виртуоз мести

- Сдохнешь, - кивнул головой тракторист, - если все нам не расскажешь. Вон, - кивнул он в сторону милиционера, - представитель власти. Считай, что это допрос. Иначе бросим тебя здесь и подыхай.

Семен перевернулся на спину. В общем-то чего на них злится? Приехали они почти сразу, после того, как он Голубеева железякой проткнул. Недолго Семен в церкви провалялся истекая кровью. А может быть если бы тракторист выстрелов не услышал, то пролежал бы Семен тут в церкви до вечера и окочурился.

- Ладно, слушайте, - сказал Семен и начал говорить, делая большие паузы между предложениями, чтобы отдышаться:

- Семь лет назад мы впятером изнасиловали дочку этого "сыча" вашего. Голубеева. По дурости и по пьяни. Она стала угрожать нам, что всех посадит. Один из наших тогда толкнул ее несильно. А она головой от тумбочку ударилась. Мы думали, померла и бросили ее на улице. А она жива была и замерзла. Все мы за это отсидели. А отец ее дождался нас с зоны. Всех, кроме меня, убил. Вот в тетрадке этой описал все. Эта тетрадка теперь единственная моя улика, что это не я всех своих подельников на тот свет отправил, а он Голубеев. Милиция по моему следу идет. На меня все подозрения. Голубеев так подстроил. И вещественные доказательства везде разбросал, чтобы меня замели.

Семен закончил рассказ и посмотрел на стоявшего рядом тракториста. Тот хитро улыбался. Он цокнул языком и спросил:

- Ну, ты рассказываешь, прямо, как в кино. Стало быть тетрадка эта теперь тебе дороже всего на свете?

- Дороже, - согласился Семен, уловив недобрые нотки в интонации тракториста.

- И сколько же денег ты за не дашь? - спросил он ухмыляясь.

Семен сразу даже не нашелся, что ответить и промолчал. А тракторист продолжил:

- Я тебе, парень зла не хочу. Но сам понимаешь - время такое. Все хотят заработать. Ты, вот, дорогие сигареты куришь, а мы папиросы. Это справедливо? Вот сейчас мы тебя городским ментам сдадим, а про тетрадку и словом не обмолвимся. Тогда попадешь ты, парень, под расстрельную статью. Снова на нары, а потом пуля в затылок. Ты этого хочешь?

"Вот козел! - подумал Семен. - Я здесь подыхаю, а он деньги вымогает".

- С собой у меня рублей десять только, - сказал Семен, - больше нет. Десять рублей не хватит?

Тут подал голос милиционер:

- Ты, парень, дурку тут не ломай! Разговор не о десяти рублях. Или ты свою жизнь так дешево ценишь?

- Нет у меня денег, - сказал Семен.

- У тебя нет, - продолжил тракторист, - у папы с мамой есть, у друзей есть. Насобираешь.

- Как? - не понял Семен. - И когда?

- Короче, пойми, что я тебе говорю. Будешь упрямится, мы тебя сдадим ментам, - сказал тракторист, - про тетрадку им не скажем. Расскажем только, что нашли тебя здесь раненного и этого "сыча" убитого. Кто в кого стрелял мы не знаем. Вот и выкручивайся.

- Сволочи вы! - произнес тихо Семен.

- Да, сволочи. Но такие слова на нас совсем не нужно тебе говорить, --сказал тракторист. А-то мы сейчас уедем и подыхай здесь, засранец.

- Да, что ты с ним нянькаешься, - крикнул из окна милиционер, - дело ясное. Мы его сдаем в ментовку, и начинаем ждать от него денег. Три дня проходит - лист из тетрадки вырываем и в печь, еще три дня - следующий лист сжигаем. Дольше будет тянуть с деньгами, больше улик потеряет! Пока всю тетрадь не спалим. Тогда за все убийства сам ответишь!

Когда Голубеев почил, проткнутый железякой, Семен вздохнул и подумал о том, что неприятности кончились. Но нет, похоже они продолжаются. Деньги. Сколько они хотят? В какую сумму они сами оценили жизнь и свободу Семена?

- Сколько вы хотите? - спросил Семен.

- Десять тысяч баксов, - выпалил мент.

Семен едва не рассмеялся сквозь слезы. Вот придурки! Они и десятой доли того, что просят в руках не держали.

- Не мало? - тревожно спросил у мента тракторист.

Поистине жадность человеческая не имеет предела.

- У меня столько нет, - выдохнул Семен, - и взять негде...

- Нас это не волнует, - усмехнулся тракторист, - ты в дерьмо вляпался, ты и выпутывайся. Отказываешься если, то мы поехали. А тетрадь прямо тут сейчас сожжем.

Семен задумался. Где ему взять такие деньги, сидя в тюрьме? Кто даст за него десять тысяч? Мама, которая со своей пенсией перебивается с хлеба на воду? Или Антон Сергеевич, который за свою копейку удавится? У самого-то Семена было в запасе баксов двести и все.

- Баксов двести могу вам дать, - сказал Семен.

- Ты издеваешься над нами?! - заорал милиционер. - Тебе сказали русским языком десять тонн баксов и ни франком меньше!