Сергей Ермаков - Виртуоз мести

Семен откинул одеяло, пошарил ногами по полу в поисках тапочек, не нашел и встал с кровати. Подойдя к окну, он рывком распахнул шторы и открыл раму. В прокуренную комнату хлынул свежий воздух и шум города. Было очень тепло для марта, безветренно и спокойно. Прохожих не было, возле серой кирпичной стены школы деловито курили две девчонки-малолетки.

- Эй, конфетки, - крикнул им Семен, - сколько время?.

Девчонки не повернули в его сторону своих крашеных ресниц и даже напротив, отвернулись от него. Но Семену не нужно было знать, сколько времени, у него были свои часы и был сегодня выходной. Просто у него было хорошо на душе. Весна. Птицы расчирикались и носились друг за другом, согретые солнцем. Семен не был поэтом, иначе бы он сел писать стихи. Но поскольку он писать любил не очень, то решил продолжить разговор с девушками.

- Эй, рыженькая, - крикнул он снова, - заходи в гости. Подарю шоколадку!

- Пошел ты, - ответила совсем не та, к которой обращался Семен.

Иного Семен и не ожидал, да и все равно ему было. Что они еще могут ему сказать? Курят с малолетства, пьют, колются. В мозгах одни опилки, как у Винни-Пуха. Семен отошел от окна и пошел на кухню. В холодильнике было совершенно пусто, и Семен, вздохнув, поставил чайник на плиту. Шлепая по полу босыми ногами, пошел в ванную и залез под душ. Малолетки, курившие у школы, были знакомы Семену давно. Всю зиму они дымили напротив его окна, и та рыженькая даже Семену нравилась. Непохожая на остальных, стройная, высокая, с голубыми глазами и приятным личиком.

По правде говоря, сейчас бы Семен не отказался и от той, которая сказала: "Пошел ты". Ее лицо не дышало благородством, обычная ПэТэУшная мордаха. Зато бюстом можно было накрыть всего Семена, вместе с ванной. В голову полезли хорошие мысли, которые сразу же придали сил и жизнелюбия. Сегодня Семен заговорил с этими девчонками впервые, раньше только наблюдал за ними в окно, когда завтракал или пил кофе с утра.

Семен пустил посильнее холодную воду и подставил голову под прохладный дождь душа. Уставшая от пересыпания голова зашипела, как раскаленный утюг, и мало-помалу к Семену начала возвращаться ясность мысли и легкость жизни. Состояние организма, когда долго спишь, становится похожим на состояние похмелья. Похмелья Семен не испытывал уже очень и очень долго. Он поклялся себе семь лет назад не пить больше ни капли спиртного. И не пил.

Семен вылез из ванны, растерся махровым полотенцем и посмотрел на себя в зеркало. Конечно, сейчас он не выглядел на свои двадцать пять. Хотя ещё два года назад, когда Семён вернулся из заключения худым, постаревшим с волчьими злыми глазами, ему казалось, что никогда уже он не будет похож сам на себя. Выражение постоянной настороженности, как маска прилипло к лицу за годы проведенные за колючкой. А вот теперь его уже не было.

Прошло какое-то время. Хорошее питание, спортивные занятия и, главное, свобода и сделали его снова крепким симпатичным ясноглазым парнем. А когда наконец вставил себе выбитые в зоне передние зубы и вовсе сделался неотразим. И хотя пять лет проведённых за решёткой уже не вернуть, но двадцать пять это все-таки не восемьдесят пять. Считай вся жизнь ещё впереди и можно писать её набело.

Семён аккуратно побрился и, почистив зубы, пошел на кухню, где вовсю уже надрывался пронзительным сиплым свистком чайник. Подпевая ему, пиликал где-то в комнате телефон.

Семен не спеша выключил газ под чайником и пошел искать трубку телефона. Разговаривать с кем бы то ни было сейчас ему не хотелось, но могла позвонить мама, которая знала, что у него сегодня выходной, и расстраивать ее своим отсутствием в планы Семена не входило. Трубка нашлась под подушкой, откуда истошно визжала, Семен достал её, прижал ее к уху и пошел опять на кухню, чтобы приготовить себе кофе.

- Алло? - спросил Семен в телефон, но в трубке или просто молчали, или что-то не соединялось на станции.

"Точно межгород, - подумал Семен, - мама звонит".

- Алло! Алло! - закричал в трубку Семен. - Мама? Это ты?

- Нет, это не мама, - ответил в трубке незнакомый мужской голос.

Семен, смутившись своей оплошности, посуровел и спросил недовольно:

- Ну, кто это еще? Чего надо?

- Последний хищник выпущен из клетки, - сказал собеседник низким, хриплым ледяным голосом, принадлежавшим явно пожилому человеку. - И завтра начнется охота на волков.

Семен хорошо запоминал голоса и, один раз услышав, не забывал никогда. Он судорожно пытался понять, кто из друзей его разыгрывает, потому что какие-то нюансы в интонации собеседника показались ему слышанными ранее. Чтобы понять, кто это дурачится, нужно было говорить дальше.