Дженнифер Роу: Загадочные убийства

Конрад оттолкнулся от камина и, лениво потянувшись, заметил:

— У той высокой, Хелен, есть все, что нужно. Однако очень странная леди.

Анжелу аж передернуло.

— Да уж… Это еще мягко сказано. Я попыталась с ней поговорить: ну, проявить дружелюбие, — но она мне что-то буркнула в ответ и так посмотрела… У меня от нее мурашки бегут.

Губы Конрада изогнулись в усмешке, но сказать он ничего не успел: словно тень в дверь проскользнул Уильям, пересек комнату и присоединился к ним. Марго удивленно вскинула брови. Он пробормотал извинения, и Алистер отрывисто бросил:

— Хорошо. Теперь мы все здесь, так что можно начинать. Марго, допивай шампанское — и вперед. Пора уже и пообедать.

Марго кивнула, передала ему бокал и с улыбкой повернулась к собравшимся. Уже с первых фраз своей привычной приветственной речи она почувствовала, что-то не так. Когда Марго переступила порог гостиной, атмосфера показалась ей теплой и приветливой, как обычно, но сейчас по рукам почему-то ползли мурашки. Собственный голос ей показался каким-то фальшивым и ломким на фоне ненавязчивой музыки и зловещих раскатов грома, которые становились все громче. Лица, обращенные к ней, выглядели странными, будто свет пожелтел, а тени сделались глубже, превратив их в маски. Вот настороженная сообразительность Эдвины; вымученная живость толстушки Белинды; самодовольная ординарность красноносой жизнерадостной Джози; суровая красота Хелен. Рядом с ней стоят Анжела, Конрад, Уильям и Алистер, очевидно, тоже открыли свои истинные лица, как и она сама. Марго тряхнула головой, словно хотела избавиться от наваждения. Да что это с ней такое? И почему все это так ее нервирует?

Потому что маски не разоблачают, а напротив, скрывают.

За окном тополя сгибались под усилившимися порывами ветра, гремел гром, полыхала молния, и, наконец, тучи разразились ливнем.

Верити Бердвуд еле ползла на своем видавшем виды автомобиле по раскисшей от проливного дождя дороге и молилась, чтобы не случилось никаких инцидентов. Баллончик для омывания, так выручивший ее в прошлый раз, был почти пуст, а она не имела ни малейшего желания застрять здесь, в этой чертовой глуши, среди луж, больше похожих на моря, и сгибавшихся до земли от ветра деревьев. Последний отрезок дороги до реки и автомобильного парома уже был испытанием — попробуй преодолеть на этой развалюхе ту еле заметную в кустах, крутую, узкую, извилистую тропку, да еще в такой дождь. Но на другом берегу быстро прибывавшей реки дорога оказалась еще хуже. Даже воздух был здесь другим, словно цивилизация осталась на том, дальнем берегу вместе с магазинами, телефонными будками и подпрыгивавшими на воде лодками, что выстроились в ровный ряд у причала.

Возможно, кто-то и нашел бы эту ситуацию романтической, только не Берди. Согнувшись над рулем, она упрямо подпевала участникам вечернего воскресного концерта, вглядываясь сквозь толстые стекла очков в небольшой участок блестящей мокрой дороги, что выхватывали ее фары, и в ней зарождалась паника. С точки зрения Берди, место, где нет возможности найти круглосуточно открытую кофейню в пяти минутах ходьбы, вызывает лишь уныние.

Музыка не помогала. Выключив радио, она посмотрела на часы на приборной доске: 20:45… Проклятие, так она и на ужин опоздает! Берди умирала с голоду, а из рассказов про этот Дипден ей было известно, что кухня превосходная.

— Две недели в Дипдене! — узнав о цели командировки Берди, простонала Кейт, ее подруга. — Две недели абсолютной роскоши, вокруг божественные пейзажи, да за это тебе еще и заплатят! Боже мой, и ты еще жалуешься! И тебе, наверное, еще и бесплатно поменяют имидж? Берди, как тебе повезло! Я бы многое отдала, лишь бы…

Тут, будто споткнувшись, Кейт замолчала, а потом захохотала, увидев отвращение на лице подруги — бледном, с мелкими чертами, маленькими глазками под большими очками.

— О, Берди! — отсмеявшись, продолжила Кейт. — Не сопротивляйся! Похоже, ты просто не читала материалы по Дипдену. Ты вообще понимаешь, что такой шанс: наконец-то выйти бабочкой из куколки и обрести настоящую красоту — выпадает не каждой? Да ты должна сиять от счастья!

— Кейт, я отправляюсь на эту абсурдную фабрику красоты работать. Мне предстоит накропать историю, чтобы потом из нее можно было сделать телепередачу. Кому-то показалось это интересным. Что касается меня самой, то зимняя равнина, да еще под угрозой затопления, не соответствует моему представлению о божественных пейзажах. Я тоже немало бы отдала, лишь бы не оказаться там. И, к твоему сведению, я не считаю себя гусеницей в коконе, что бы там Марго Белл себе ни думала.