Чингиз Абдуллаев - Фактор страха

— Убежден, компьютеры не могут заменить личное общение. И никогда не заменят человеческий разум. Только принятие нелогичных решений может привести к нужному результату. Но компьютер не умеет принимать нелогичных решений. Именно поэтому ваш разум я всегда ценил больше самого лучшего компьютера. Вы умеете принимать внешне нелогичные решения. Плюс ваша интуиция. Тем более что вы «сова».

— Не нужно возвращать мне комплименты, — засмеялся Дронго, — мы оба гении, на том и порешим. Хотя к этому слову я всегда относился скептически. Гений рождается раз в сто лет. Это Моцарт, Леонардо, Эйнштейн. Остальные просто ремесленники, мастерски пользующиеся своим талантом.

— Учту ваши высказывания насчет ремесленников, — улыбнулся Зиновий Михайлович. — Вам что-нибудь нужно?

— Как всегда. Вот список интересующих меня вопросов. Выясните — передайте мне на компьютер.

— Сделаю. Давайте ваш список. Знали бы вы, как противно копаться в этой грязи! Одно дело работать с интеллектуалами-хакерами, другое — проверять досье на уголовников. Откуда только такие экземпляры берутся? Такое ощущение, что их выращивают в специальном паразитарии.

— Тяжелое детство, плохая наследственность, несчастная судьба, — задумчиво проговорил Дронго, — причины могут быть любые. А в результате мы получаем животное, которое лишь условно можно назвать человеком.

— А вы не считаете, что таких нужно уничтожать еще в детстве?

— Не уверен, что это выход, — возразил Дронго, — кто знает, каким вырастет ребенок? Среди круглых сирот встречаются гении, которыми восхищается все человечество. А в самых благополучных семьях вырастают мерзавцы. Я уже не говорю о физических недостатках. Некоторые инвалиды, например, являют собой пример человечности, чего не скажешь о многих совершенно здоровых подонках.

— Тогда какой выход? Терпеть эту мразь?

— Не обязательно терпеть. Можно и нужно с ними бороться. Может быть, они тоже нужны. Как хищники, которые поедают слабых. Мне больно об этом говорить, потому что они приносят слишком много горя окружающим. Но должен быть естественный отбор. И у этих людей, возможно, свое предназначение. Может, на их примере бог учит людей добру. Без зла нет добра, так же, как без тьмы нет света. Добро и зло не философские абстракции, а вполне конкретные понятия.

— Вы оправдываете существование подобных мерзавцев? — удивился Зиновий Михайлович.

— Не оправдываю. Более того, я их терпеть не могу. Но они часть нашего общества. Человеческая жизнь непредсказуема. Мне приходится расследовать самые невероятные преступления, устраивать ловушки для хитроумных негодяев, маньяков, помогать честным законопослушным людям.

— И многим вы помогли? — поинтересовался Зиновий Михайлович.

— Думаю, многим, — осторожно ответил Дронго, — хотя я никогда не считал. Я добивался оправдания несправедливо осужденных, защищал слабых. Может, в этом и заключался смысл моей жизни? Как вы полагаете?

— Не знаю, — ответил Зиновий Михайлович, — но в любом случае вы поступаете правильно. И если помогли хоть одному человеку, значит, не зря пришли в этот мир.

— Иногда мне кажется, что я помогаю не тем, кому нужно, — признался Дронго, — бывает, что приходится выбирать между несколькими хищниками. Кто-то мне больше нравится, кто-то меньше, впрочем, все это ерунда. Вы правы. Если можно помочь хотя бы одному человеку, стоит заниматься этим грязным делом. Ну, я пошел, — он поднялся.

— Кофе хотите?

— Я не люблю кофе. А вы не умеете его готовить. Вечером позвоню.

— Надеюсь, не ночью, — проговорил Зиновий Михайлович.

— Не уверен, — сказал Дронго, — до свидания. Рад был с вами побеседовать.

В этот момент зазвонил его мобильный. Это был Романенко.

— Опять неприятности, — сообщил он, — убит Матвей Очеретин. На квартире подружки Чиряева. И еще двое боевиков. Непонятно, что там произошло. Женщину зверски изнасиловали, и сейчас она в больнице. Я еду на место происшествия. Поедете со мной?

— Конечно. Заезжать за мной не нужно, я сам приеду. Дайте только адрес.

Закончив разговор, Дронго убрал аппарат.

— Опять что-нибудь случилось? — спросил Зиновий Михайлович.

— Вам лучше не знать, — ответил Дронго, — знание умножает печаль. Так, кажется, у Экклезиаста?

— Жду вашего звонка, — сказал Зиновий Михайлович, и на этом они расстались.

Все произошло неожиданно, как это обычно бывает. В два часа дня пришла женщина, дверь открыла своим ключом и подняла крик на весь дом. Через несколько минут приехала милиция. Еще через несколько минут сообщение передали в МУР, затем в прокуратуру. В четвертом часу о случившемся узнал Романенко.